– Значит, так. – Попутчик перешел на серьезный тон. – Запоминай. Мы с тобой собирались лететь на Митос. Приехали в космопорт. Хотели попасть на «Небесный журавль», но там не осталось свободных мест. Это правда, все билеты действительно были раскуплены. Мы расстроились, но к нам подошел человек и предложил подбросить до места. Цену он запросил высоковатую, но мы спешили и потому согласились. Лицензию на межпланетные перевозки они предъявили, с ней все было в порядке – во всяком случае, насколько мы могли судить. Об остальном мы на тот момент, когда садились на их корабль, не подозревали. Дальше поняли, что попали, мягко говоря, не туда, но было поздно. Если, пока мы не виделись, ты говорила что-то, что противоречит этой легенде, выкладывай, будем думать, как все устаканить.

Он снова душевно чихнул, потом умиленно поглядел на дожевывающего вторую морковку длинноклюва и погладил того по спинке. Зверек воспринял сей панибратский поступок благосклонно, но от своего дела не отвлекся.

– Да нет, вроде бы все совпадает, – нахмурившись в стремлении ничего не забыть, проговорила я. – Как-то старалась на эту тему особо не распространяться, да меня, в общем, и не расспрашивали. А так я тоже сказала, что мы с ними автостопом полетели, упомянула, что деньги заплатили (иначе нелогично было бы), и, кажется, все.

– Молодец, – похвалил Тим, после чего шмыгнул носом. – Слушай, а ты знаешь, что меня местный врач выловил? Прямо в коридоре поймал, на выходе от капитана. И к стенке прижал…

Он замялся и замолчал.

– Ну? – Я даже рассердилась – так сильно хотела узнать, о чем шла речь. – Чего он хотел?

– В общем, – вор отвел глаза, – спрашивал, был ли на «Пичуге» факт насилия. В смысле, завершенный.

Из моей гортани вырвался своеобразный смешок.

– Это ж надо! – выдохнула я. – То есть на слово мне так-таки не поверил, пошел проверять!

Тим непонимающе выпучил глаза.

– Он же врач. Что, сам определить не мог? – недоверчиво пробормотал он.

– Не мог. Я не далась.

– Чего?

Вор не сдержался и все-таки чихнул, а затем выпучил глаза еще сильнее.

– Отказалась от проверки, – пояснила я.

– С ума сошла, что ли? – изумился он.

Эта реакция вызвала во мне приступ раздражения. Что я теперь, каждому встречному-поперечному должна объяснять, что гинекологический осмотр – это вообще не самая приятная процедура в жизни любой женщины, а сейчас мне не хотелось проходить его вдвойне?

– Слушай! – Я уперла руки в бока. – Ты кто такой вообще? Да ты мне в студенты годишься! Учить он меня еще будет.

Я эмоционально махнула рукой, в результате чего пальцы на короткий миг оказались буквально в паре миллиметров от лба собеседника. Я замерла, давая мозгу время правильно интерпретировать сопутствовавшие ощущения.

– Да у тебя же жар! – всплеснула руками я, начисто забыв о недавнем гневе.

– Подумаешь, открытие, – фыркнул Тим. – И не жар, а так, простыл немного… Апчхи!

Хоббит вздрогнул от неожиданности и даже выронил на кровать последний кусочек морковки.

– Вот сейчас как миленький пойдешь, найдешь доктора и передашь себя в его полное распоряжение, – требовательно заявила я.

– Может, не надо? – попытался отвертеться вор, но вынужден был зажать переносицу, чтобы предотвратить очередной чих.

– Надо, – с садистскими нотками в голосе заверила я. – Второй этаж, от лифта налево. – И, видя, что Тим понуро, но все-таки направился к выходу, намеренный последовать моему совету, не удержалась и добавила: – И если он порекомендует тебе гинекологическую проверку, соглашайся без разговоров!

Оставшись в одиночестве (во всяком случае, если считать только гуманоидов), я снова повалилась на подушку и, по-прежнему не в силах снять ботинки, уснула. Уже проваливаясь в забытье, на краю сознания успела почувствовать, как крутится длинноклюв, поудобнее устраиваясь рядышком.