Ещё 5 июня, поняв, что завис в Вероне надолго, он заказал доставку всего необходимого своим доверенным людям. Из России – через Швецию. Из Соединённых Штатов – по Атлантике. Заказал. И ждал, держа невозмутимый вид. Отчаянно боялся упустить момент. Чуть не стонал в голос от обуревающих его волнений, но держался и сохранял внешнее спокойствие.

И вот наконец пришёл железнодорожный состав из Франции. Хоботов загрузил шведский корабль и рискнул, отправив его сначала к берегам Швеции, а потом бочком-бочком и через датские проливы. Присутствие германского флота в Балтике было минимальным из-за потери практически всех баз. Русские ведь уже находились в Померании, контролируя и Кёнигсберг, и Данциг, и Штеттин. Однако определённые риски всё же оставались. Дальше было Северное море, но там безраздельно господствовал британский флот, так что прорыв транспорта в один из портов Франции был делом в целом безопасным.

Флот… да… В 1915 году Германия решила объединить свой ударный кулак с итальянским, чтобы гарантированно блокировать силы Антанты в Средиземном море. То есть Ютландского сражения не произошло. На какое-то время это дало свой эффект. Однако выходка Меншикова и переход Италии на сторону Антанты вынудили германский флот спешно покидать свои итальянские базы. А куда дальше? Прорываться на север мимо берегов Франции и через Ла-Манш? Прямо в объятия решительного генерального сражения с превосходящими силами англичан? Или отходить на восток – к османам, с риском оказаться запертыми там в смертельной ловушке? Ведь если они туда отойдут, Антанта сможет потихоньку накопить силы, сосредотачивая их на театре боевых действий. Как итог – Кайзермарине будут вынуждены иметь дело с ещё более превосходящими, нежели в Ла-Манше, силами англичан, подпёртыми их союзниками. И отступать или прорываться им окажется по сути некуда.

Поэтому, плюнув через левое плечо, прямо в лицо старшему помощнику капитана, адмирал Франц фон Хиппер повёл свои корабли в Гибралтар с тем, чтобы дать бой англичанам здесь и сейчас. Надеясь на то, что они не успеют подготовиться.

Все члены экипажей – от капитанов до матросов – знали, что идут, скорее всего, на верную смерть. И понимали, что альтернатива – хуже. То есть либо смерть после долгого и мучительного ожидания, либо позор капитуляции. Что и определило многое в развернувшемся у берегов Бретани сражении.

Англичане, имея преимущество в числе, водоизмещении и бортовом залпе – осторожничали. А вот немцы шли на прорыв с совершенно самоубийственной дерзостью и наглостью. Оказавшись в обстановке, близкой к той, в какой оказались русские при Цусиме, они смогли выйти из неё достойно и в целом – успешно.

Высокая выучка и мотивация личного состава вкупе с решительностью и тактической грамотностью командиров позволили немцам не только прорваться, но и нанести англичанам серьёзные потери. Потеряв два своих дредноута, они смогли потопить огнём основного калибра пять линейных кораблей «лайми», а также девять эсминцев и лёгких крейсеров. По большому счёту немцы и не надеялись на успех, желая продать свои жизни подороже. Однако англичане ретировались с поля боя, позволив германскому флоту пройти в Ла-Манш и далее – в Вильгемсхафен.

Джон Рашуорт Джеллико, командующий британским флотом в этом сражении, после его завершения и подведения итогов попросту застрелился. Позор от такого поражения, который лёг на него и весь Королевский флот, был нестерпим. Да и альтернатива – не так чтобы лучше: ведь его, судя по настроениям в Лондоне, ждал трибунал и, вероятно, расстрел. А так… хотя бы честь семьи сохранить получалось, избежав суда и публичного осуждения. Казалось бы, Великобритания – владычица морей. Но такой решительный провал… такая трагедия… такая оплеуха…