И я не думал, что это чувство вернется ко мне через столько лет и вообще когда-либо еще в этой жизни. До появления Джун. До того, как Купер с Энди не нашли друг друга.

Я опустошаю бутылку пива, отодвигаю ее в сторону и глупо усмехаюсь, глядя перед собой. Энди в последний раз целует моего лучшего друга, прежде чем забрать бутылку, застенчиво избегая моего взгляда. Она милая.

Купер коротко хлопает рукой по стойке передо мной, спрашивает, все ли в порядке, но при этом все еще смотрит вслед Энди.

– Да так, сойдет. Хочешь закончить пораньше, как и Энди? Ты знаешь, что это не проблема, ведь с полуночи у Яна начнется дополнительная смена. Так что все будет хорошо.

– Нет, я останусь до утра. Энди с Джун будут здесь, они хотят отметить начало каникул. Так что я пойду домой позже, вместе с ней. А ты?

– Думаю, я тоже останусь, – мы ухмыляемся друг другу.

– Стоит ли мне за тебя волноваться?

– Ты спрашиваешь меня об этом уже несколько месяцев.

– Уже одно это должно заставить тебя задуматься.

– Делай свою работу, Куп. Тебя просит твой босс.

Он сухо смеется, говорит мне, что я дурак, и уходит к Энди, чтобы обсудить что-то с ней и Джеком. Во время последней инвентаризации было обнаружено несколько ошибок, но они быстро все исправят. А Сьюзи и так только этим и занимается.

Я люблю свой клуб. Я построил его, вложил в него бесчисленные часы работы, энергию, сердце и душу, но, признаюсь, в последние несколько недель я мысленно не здесь. Не только из-за Джун – к моему сожалению. Но также из-за многочисленных звонков и писем от моего старика, который просто не дает мне спуску. Из-за всех этих мыслей о будущем и вопроса о том, чем я на самом деле хочу заниматься в своей жизни.

Я спрашиваю себя: если не думать о деньгах, по-прежнему ли я вижу себя владельцем клуба через двадцать лет? Закончится ли на этом моя карьера? MASON’s – это моя жизнь, он значит для меня больше, чем я могу выразить словами, но все-таки мне интересно, будет ли так всегда. Удовольствуюсь ли я только этим или в профессиональном плане я хочу попробовать что-то еще.

Это беспокоит меня сильнее, чем хотелось бы.

Но пока я отбрасываю эту мысль и возвращаюсь к изумительной девушке слева от меня, которая вовсю меня игнорирует.

Поэтому я только придвигаюсь к ней поближе.

– Признайся, котенок, тебе понравился мой подарок.

Фыркнув, она смотрит на меня, наклонив голову. Когда она делает так, то выглядит особенно очаровательно.

– Нет. Так что перестань присылать мне что-либо. Независимо от того, что именно. Ты зря тратишь деньги и треплешь мне нервы.

Я передвигаю свой барный стул и сажусь рядом с ней. Достаточно близко, чтобы смутить Джун – в чем, конечно, она никогда не признается, – но достаточно далеко, чтобы не раздражать ее. До меня доносится ее аромат, свежий и крепкий одновременно, потому что он смешивается с запахом лимона и оливы от ее шампуня. Если бы не остатки здравомыслия и моя порядочность, а также будь у меня шея подлиннее, я бы просто уткнулся носом в ее волосы.

– Тебе что, нечего делать, Мэйс?

– К твоему счастью, нет.

У меня много дел, но ничего лучше этого. Что может быть лучше Джун?!

– Можешь пойти поработать или просто выбрать себе какую-нибудь другую женщину и оставить меня в покое. У тебя ведь тут под боком есть как раз специальная комната для любви, – шепчет она, и я ощущаю легкую волну презрения и отвращения. Энди, должно быть, рассказала ей об этом, потому что я был бы в курсе, если бы Джун сама там когда-нибудь побывала. Комната для любви. Если бы она только знала…