В этот момент камень, должно быть, пролетел над разрывом в облаках, потому что перед Ринсвиндом на мгновение предстала туманная, но страшно далекая панорама зазубренных горных пиков. Падать до них было очень долго.

Волшебник что-то неразборчиво пробулькал и медленно, дюйм за дюймом, пополз назад.

– Это смешно, – сказал он туристу. – Каменные плиты не летают. Они славятся именно тем, что этого не делают.

– Может, они летали бы, если б могли, – предположил Двацветок. – А эта как раз научилась.

– Будем надеяться, что она не разучится, – отозвался Ринсвинд.

Он съежился в своем промокшем балахоне и мрачно посмотрел на окружающее облако. Он допускал, что где-то в мире есть люди, которые могут как-то контролировать свою жизнь. Они встают по утрам и ложатся в постель с разумной уверенностью, что не упадут за Край света, не будут атакованы какими-то придурками и не очнутся, сидя на плите, которая занеслась слишком высоко. Ринсвинд смутно припомнил, что он тоже когда-то вел такую жизнь.

Волшебник принюхался. От плиты пахло жареным. Запах, казалось, исходил откуда-то спереди и взывал прямо к желудку.

– Ты что-нибудь чуешь? – спросил он.

– Думаю, это ветчина, – ответил Двацветок.

– Я надеюсь, что это ветчина, – сказал Ринсвинд. – Потому что я собираюсь ее съесть.

Он поднялся на подрагивающем камне и потрусил вперед, в гущу облаков, вглядываясь во влажную темноту.

На переднем – ведущем – крае плиты у небольшого костерка сидел в позе «лотоса» невысокий друид. Его голову прикрывал завязанный под подбородком квадратный кусок клеенки. Декоративным серпом друид помешивал на сковородке кусочки ветчины.

– Предупреждаю, с угонщиками я буду расправляться сурово, – заявил он и яростно чихнул.

– А мы тебе поможем, – вызвался Ринсвинд, с тоской взирая на подгорающую ветчину.

Его высказывание слегка озадачило друида, который, к удивлению Ринсвинда, оказался не так уж и стар. Теоретически волшебник допускал, что в мире должны существовать молодые друиды, просто он никогда не пытался представить их себе.

– Так вы не собираетесь угонять мою плиту? – спросил друид, опуская серп.

– Я даже не знал, что камень можно угнать, – устало ответил Ринсвинд.

– Извини, – вежливо вмешался Двацветок. – Кажется, твой завтрак горит.

Друид глянул вниз и принялся без особого успеха хлопать руками по языкам пламени. Ринсвинд поспешил ему на помощь. Поднялось изрядное количество дыма, пепла и суматохи, однако разделенный триумф по поводу спасенных кусочков подгоревшей ветчины сделал больше, чем целая книга по дипломатии.

Конец ознакомительного фрагмента.