Юрик услышал в словах будущей тещи только разрешение, опустил боковое стекло и закурил. Через некоторое время он привычным жестом выбросил окурок и… раздался дикий вскрик. Оказывается, милейшая Софья Андреевна, сидевшая на самом лучшем месте в автомобиле, то есть непосредственно за водителем, тоже открыла окно, и непотухшая сигарета попала ей прямо в шею.
Мать Вики устроила целое представление. Лисица спешно припарковался и чуть ли не на коленях просил у нее прощения. Он и на самом деле чувствовал вину, хотя, если посмотреть на случившееся с другой стороны, окурок не причинил мадам никакого ущерба, просто испугал.
В конце концов Софья Андреевна перестала хвататься за сердце, и путешествие было продолжено. Нельзя сказать, что дорога доставила Лисице удовольствие. Ему пришлось: выключить свою любимую радиостанцию, потому что у Софьи Андреевны болела от музыки голова, не свистеть за рулем, потому что у Софьи Андреевны от свиста болела голова, не разговаривать с Викой, потому что у Софьи Андреевны от болтовни болела голова, не ехать в левом ряду, потому что у Софьи Андреевны от скорости болела голова… Юрасик даже начал слегка нервничать. Но стоило ему бросить взгляд на прелестную блондинку Вику, как он мгновенно забывал про вздорность будущей тещи.
Наконец прибыли в Малинкино, и тут случилась новая беда. Обрадованный окончанием томительного путешествия, Юрик спешно выскочил из автомобиля и привычно захлопнул дверцу. В ту же секунду раздался вопль, напоминавший вой сирены.
А случилось вот что. Софья Андреевна, особа, как все излишне полные люди, медлительная, чтобы подняться с сиденья, ухватилась рукой за стойку иномарки, и пальцы дамы оказались в проеме распахнутой Лисицей дверцы. И когда она захлопнулась… В общем, понятно.
По счастью, Малинкино не умирающая в лесах деревенька, а большое село, существующее при огромной, процветающей птицефабрике. Там, конечно же, имеется больница.
Начался второй акт драмы: Софью Андреевну понесли к врачу. Именно понесли, потому что самостоятельно идти дама отказывалась. Робкое замечание Юрика: «У вас же не нога прищемилась», – было перекрыто громовым воплем:
– Воды, умираю!
Вика мухой метнулась по соседям, мигом собралась толпа из мужиков, Софью Андреевну приволокли к доктору, который вынес вердикт: перелома нет, сильный ушиб.
Лисица мысленно перекрестился и решил, что неприятности благополучно закончились. О, как он ошибался!
Глава 4
Держа на весу забинтованную длань, Софья Андреевна села в саду и принялась командовать дочерью и предполагаемым зятем:
– Несите банки из подвала. Налейте воды. Подключите газовый баллон. Подметите дорожки. Живо. Быстро…
Указания раздавались безапелляционным тоном, и Юрасик вновь ощутил себя солдатом-первогодком перед лицом сержанта Краснова, заставлявшего новобранца Лисицу заправлять кровать одной левой рукой, правой отдавая честь.
Но, как говорил великий мудрец, все проходит. Закончился и хозяйственный запал дамы. Она вульгарно проголодалась и велела:
– Тащите стол. Ставьте скамейку. Доставайте еду.
Юрасик с Викой мгновенно исполнили приказ. Девушка села на высокий пенек, а Лисица и Софья Андреевна устроились на лавочке.
– Ничего по-человечески сделать не можете, – резюмировала вредная карга, оглядев «дастархан». – Юрий, принеси воды!
Тот покорно встал. И что произошло, когда Юрасины восемьдесят килограммов стремительно поднялись со скамьи, представлявшей собой доску, прибитую к двум ножкам? Правильно. Тещины полтора центнера перевесили, и Софья Андреевна оказалась на земле. Вздымаясь вверх, свободный конец лавки задел хлипкий стол, и нехитрое угощенье посыпалось на орущую даму.