Постороннее бормотание нисколько не отвлекало, даже наоборот, помогало войти в некое подобие транса. И уже исчезают расписанные стены молельни, а из прохода к Бранке, забившейся в самый тёмный уголок, идут мужчина и женщина. Вокруг мужчины сияет свет, а вокруг женщины – тьма. Да, совершенно верно, тьма тоже может сиять. Это видно очень хорошо. Эти двое держатся за руки. И пусть их лиц не рассмотреть, Бранка точно знает, они улыбаются. Улыбаются только ей.

– Здравствуй, Клэрисс. Здравствуй, наша девочка. Наша Клэр, – тихо говорит мужчина и протягивает руку, чтобы стереть с её лица слезинку. – Не плачь, ты не одна.

Как же не плакать. Бранка увидела своих родителей. Они не забыли про неё. И они назвали имя. Теперь у неё есть истинное имя. И предки. Папа и мама. Самые лучшие, самые любимые. И пусть их лиц рассмотреть так и не удалось, но она их видела. Видела и уже никогда не забудет того ощущения счастья, которое сейчас переполняет душу.

– Теперь я это точно знаю. Спасибо!

Странно, отчего такая тишина вокруг? Бранка бы и не заметила, если бы не гулкий звук приближающихся шагов. Верховный князь. Уже уходит? Нет, свернул с главного прохода и идёт к ней. Может, не к ней, а к изображению одного из предков, которому желает вознести отдельную молитву?

Остановился рядом. В месте почитания духам предков кланяться и вставать на колени можно только перед духами. Люди здесь все равны. И Бранка поднялась с колен, чтобы встретить князя, как равного. В этот момент что-то упало, громко звякнув о каменный пол. Что-то из прохудившегося кармана? Как неудобно. А его сиятельство опустил глаза и, о, какой стыд! сам опустился на колени и поднял упавший предмет. Взял и держал так, что видно не только ему, но и замершей рядом девочке. Женский браслет из белого металла, тускло, совсем не как серебро, поблескивающего в свете свечей, и по этому металлу рассыпаны белые и чёрные жемчужины. Аж дух захватило. Красивее Бранка в жизни ничего не видела.

– Хм, занятную тебе подарили вещицу, – произнёс Князь.

– Это… это не моё. Я не знаю, откуда это! – как бы ни понравился браслет, но такая вещь никогда не могла принадлежать сироте, не знающей своего рода.

А князь. Князь взял руку обомлевшей девочки и сам застегнул на ней драгоценнейший браслет! Лучше бы он этого не делал. Теперь отказаться от вещицы, так захватившей дух, будет во много раз сложнее. И делать это нужно сразу.

– Это не моё, – упрямо повторила Бранка, смело глянув в глаза суверена всех родов Таинрата.

– Теперь твоё, – мягко ответил он. – Скажи, ты узнала духа, подарившего браслет? – намекает, что браслет подарил дух-покровитель? Но Бранке показалось…

А князь, оказывается, знал, что она до сих пор не выяснила, кто же является её духом-покровителем. Но нужно отвечать.

– Нет, их окружало слишком яркое сияние. Я не видела лиц.

– Их? Духов было двое?

– Да. Думаю, это были мои мама и папа.

– Но как ты поняла, что их двое?

– Сияние. Оно было светлым и… тёмным, – скрывать, что в её предках были тёмные, не имело смысла. Пусть уж это станет известным сразу. Да и тёмный дух-покровитель указывает на это более чем откровенно.

За княжеской спиной послышался ропот, но стоило монарху повести плечом, как все шепотки стихли.

– Продолжим молитвы за счастливый исход исканий наших отроков! – громко сообщил его сиятельство и опустился на колени прямо там, где стоял.

Молитвы князя и его семьи были услышаны. Вертушка и хохотушка Талина – его шестилетняя племянница – вернулась из Долины мёртвых предков живой. Остался там Иранг – родич князя Миррейга, двоюродного дяди его сиятельства. Закон двенадцати соблюдался неукоснительно.