За краткий миг обмена взглядами Джилл успела решить, что сосед некрасив, но привлекателен. Он напоминал здоровенного лохматого пса, который в гостиной все перевернет, но станет отличным товарищем в загородной прогулке. Пожалуй, спортивный твид смотрелся бы на нем куда лучше, чем вечерний костюм. Глаза были хороши. Их цвета Джилл рассмотреть не успела, но смотрели они открыто и дружелюбно.

Отметив все это с обычной своей быстротой, Джилл отвернулась. Мелькнуло странное чувство, будто она уже где-то встречала этого человека или очень похожего, но тут же растаяло. Казалось, он так и не отвел взгляда, но она продолжала скромно глядеть прямо перед собой, не пытаясь в этом удостовериться.

Внезапно между ними втиснулась раскрасневшаяся физиономия Фредди. Терпеливо выждав в проходе, пока опасное внимание леди Андерхилл не переключится на светскую беседу, он уселся позади Джилл на пустое место, хозяин которого любил проводить антракты в буфете. Фредди испытывал глубочайший стыд. Как мог он допустить столь грубую промашку!

– Ради всего святого, прости меня! – начал он покаянно. – В смысле, что затащил вас на этот дурацкий бред. Как подумаю, что мог взять билеты на любую из десятка классных музыкальных комедий, так и тянет отвесить себе пинка! Хотя, по правде говоря, откуда мне было знать, что нам такое подсунут? У Портвуда спектакли всегда живые, яркие и все такое – в толк не возьму, с чего вдруг ему вздумалось это ставить. Тоска зеленая, да и только!

Сосед справа издал язвительный смешок.

– Должно быть, – обронил он, – псих, который написал эту пьесу, вложил в постановку все свои сбережения.

Если что и способно потрясти до глубины души невозмутимого лондонца, так это неожиданное обращение незнакомца. Фредди окаменел, его чувство приличия было оскорблено до крайности. Голос из могилы едва ли потряс бы его сильнее. Традиции, в которых он воспитывался, закрепили в нем уверенность, что такого просто не бывает – никогда, ни в коем случае. Ну, кроме как при землетрясении, кораблекрушении или в Судный День. Заговаривать в другое время, не будучи представленным, не положено, разве что попросить спичку или узнать время.

Природное добродушие не позволяло Фредди осадить невежу, но и терпеть унизительную ситуацию было невозможно. Оставалось только спасаться бегством.

– М-м… да, – промямлил он и повернулся к Джилл. – Пожалуй, мне это… пора. Увидимся…

Пробормотав слова прощания, Фредди удалился, окончательно лишившись душевного равновесия.

Украдкой покосившись на Дерека, все еще поглощенного светской беседой, Джилл обернулась к соседу справа. В отличие от Фредди, она не была рабыней этикета и слишком интересовалась жизнью, чтобы воздерживаться от общения с незнакомцами.

– Вы его шокировали! – На щеках ее появились лукавые ямочки.

– Да уж, – хмыкнул сосед. – Бедняга Фредди не знал, куда деваться.

Теперь наступила очередь Джилл испытать потрясение.

– «Фредди»? – изумленно глянула она.

– Это был Фредди Рук – я ведь не ошибся?

– Да, но… разве вы знакомы? Он вас, кажется, не узнал.

– Жизнь состоит из трагедий, – пожал плечами незнакомец. – Друг детства забыл меня!

– А, вы учились в одной школе!

– Нет, он в Винчестере, насколько помню, а я в Хейлибери. Общались только в каникулы, наши семьи жили по соседству в Вустершире.

– В Вустершире? – оживилась Джилл. – Я тоже там жила и знаю Фредди с детства! Тогда, должно быть, мы встречались и с вами.

– А как же!

Она наморщила лоб. В глазах соседа вновь мелькнуло что-то странно знакомое. В памяти, однако, ничего не отзывалось.