Теперь в апартаментах Анны никто не веселился. Двери мне открыл молчаливый страж. Мебель в приемном зале и гостиных аккуратно расставили вдоль стен. По пути мне встречалось все больше слуг, царящая вокруг тишина казалась весомой, как обильный снегопад в северных лесах. В будуаре онемевшие музыкальные инструменты лежали на подоконниках. Наконец я вошел в опочивальню Анны. Меня встретил доктор Бичи.

– Все кончено, – сказал он. – Принц мертв.

Он показал на стоявшую на письменном столе корзину с каким-то свертком. Она потеснила Аннины итальянские перья и инкрустированные шкатулки с письмами.

– Там действительно принц?

– Судя по известным признакам, плод принадлежал к мужскому полу, но он прожил во чреве не больше шестнадцати недель. Не желаете ли...

Я кивнул. Помощник лекаря принес мне корзину. Я откинул край пеленки и пристально взглянул на студнеобразное, почти прозрачное существо длиной всего несколько дюймов. Хотя мужские гениталии уже сформировались. Опустив покрывало, я отвернулся.

– А теперь я желаю видеть королеву, – заявил я. – Когда она разрешилась... от бремени?

– Около получаса тому назад, не больше, – доложил доктор Бичи. – Она изо всех сил старалась удержать плод во чреве. Эти усилия истощили ее, и в итоге роды прошли гораздо болезненнее обычных. Она нуждается... в утешении.

«Королева выкинула своего спасителя», – написал на той неделе какой-то дипломат. Да, Анна возлагала большие надежды на будущего сына. Она мечтала о триумфе. Но проиграла.

– Итак, – сказал я, подходя к кровати, где суетились фрейлины, омывая и приводя в порядок свою королеву. – Вы потеряли моего мальчика.

Анна взглянула на меня. Без сверкающих драгоценностей, изысканной прически и великолепного платья она выглядела отвратительно жилистой, как канализационная крыса. И точно так же начала барахтаться, стараясь выжить.

– О милорд! – воскликнула она. – Он потерян из-за той великой любви, что я испытываю к вам. Ибо когда мой дядя, герцог, сообщил мне о вашем злосчастном падении, после которого вы не подавали признаков жизни, у меня сразу начались схватки...

Ложь. Падение произошло два дня тому назад.

– Неужели ее величество начала рожать с четверга? – вежливо поинтересовался я у доктора Бичи.

Честный лекарь испуганно помотал головой.

– Схватки начались в пятницу, ваша милость, – тихо ответил он.

– Меня охватило отчаяние оттого, что вы разлюбили меня! – крикнула Анна. – В пятницу я увидела, какой медальон носит госпожа Сеймур.

С трудом приподнявшись на локтях, она поудобнее устроилась на подушках и обожгла меня яростным взглядом.

– Осмелитесь ли вы отрицать, что оказывали ей драгоценные знаки внимания? – язвительно спросила она, – Я не потерплю такого отношения!

– Не потерпите? Вам придется подчиниться моим приказам и благопристойно смириться с любыми испытаниями – так поступают истинные королевы.

– Вы вспомнили Екатерину? – вскричала она. – Ну нет. Я не такая, как она! И ваши фаворитки никогда не будут щеголять передо мной королевскими презентами!

Она разжала кулачок, и на ее ладони я увидел подаренный мной Джейн медальон... медальон моей матери.

– Я сорвала его с ее толстой коровьей шеи. Она же некрасива, Генрих. Бледная пухлая простушка.

Анна подалась вперед всем телом, вены на ее шее вздулись от напряжения. Я заметил, как медленно бьется жилка под ее правым ухом.

– Да, ваша шея более изящна, – согласился я. – Она тонка и гибка. Однако насаженная на нее голова набита грешными, порочными и злобными помыслами. Вы никогда больше не соблазните меня посулами родить мне сыновей.