В прошлой жизни Вика читала несколько китайских новелл, и там главные героини были напрочь отбитые. Они были готовы не то что по головам идти, а целую страну уничтожить ради того, что хотят заполучить. И влюблялись всегда с первого взгляда, даже не пытаясь понять, чего там хочет их несчастный избранник и нужна ли ему вообще такая отчаянная воздыхательница. Вот именно поэтому Вику так пугала эта красивая девочка в дорогих одеждах. И ее нежный возраст вообще не был препятствием, потому что по местным меркам тринадцать лет – самое подходящее время начать задумываться о браке.

Вика сто раз пожалела, что вообще высунулась из комнаты. Уж лучше бы про нее слухи распускали, что она струсила или вообще находится при смерти, чем вот это все. И как эта Жулань вообще сюда попала? Тут же только взрослые заслуженные заклинатели собираются, учеников с собой еще никто не приводил. Наверняка эта мелкая главная героиня какую-нибудь интригу устроила, чтобы сюда проникнуть.

Тут вдруг торжественно распахнулись двери, и в комнату в сопровождении слуг вошел Мэн Чао – клава клана, устроившего турнир. Он произнес еще одну речь, на этот раз длиннее, чем первую, на открытии соревнований. И закончил на том, как он рад тому, что они все тут собрались для обмена знаниями и опытом. И что именно благодаря такому обмену и людям, его устроившим, в мире становится все больше всяких замечательных вещей. Тут он слегка взмахнул рукавом, и слуги поспешно начали заменять обычные светильники на «изобретенные» Викой керосиновые лампы. Но конкретно эти лампы были сделаны из благородных металлов и украшены драгоценными камнями. И вместо керосина в них было ароматное масло, так что они выполняли сразу две функции – и освещали, и заменяли благовония. Поэтому иначе, кроме как предметами роскоши, их назвать было нельзя. И хозяину этого богатства явно не терпелось ими похвастаться, судя по тому, сколько раз он повторил название – «лампы Вэньхуа».

Вика даже отвлеклась от мыслей о Жулань, наблюдая за этим представлением. Словосочетание «лампа Вэньхуа» напоминало ей «лампочку Ильича», она даже не удержала смешок, когда думала об этом. Но вообще это Чуньтао придумал добавлять к изобретениям ее имя, так что по миру уже ходили «зеркало Вэньхуа», «красный и белый соусы Вэньхуа» и прочее.

– Что-то у тебя слишком хорошее настроение сегодня. Или ты радуешься, что кто-то с таким же именем, как и у тебя, изобрел нечто полезное? – процедил незаметно подкравшийся Сяолун.

Похоже, он не выдержал игнорирования и в который раз пришел пообщаться.

И все было бы ничего, только вот рядом с ним стояла Жулань и пялилась на Вику голодным взглядом. Всю веселость с девушки моментально как рукой сняло. Зато теперь начал смеяться Чуньгуан:

– Так ты действительно не знаешь? – издевательски спросил алхимик. – Все эти новинки придумал мой шисюн, а не просто какой-то неизвестный Вэньхуа.

– Что?! Это ложь!

– Да ты сам поинтересуйся, откуда взялись все эти изобретения. Мой шисюн настоящий гений. У него столько потрясающих идей!

– Да быть не может! Раньше он особо умом не блистал. – Сяолун смерил Вику презрительным взглядом, и та решила ответить на это пренебрежительное высказывание.

– Просто раньше моя голова была забита всякой бесполезной информацией. Например, о том, кто ты вообще такой и почему набрасываешься на меня при каждой встрече. Но недавно я избавилась от этого мусора, и для действительно важных мыслей освободилось много места.

– Ты!.. – прорычал Сяолун и схватился за рукоять меча.