>Мать Андрея

(эхом) Отпускает?

>Цыганка

Разрешает сделать выбор. Но тот, кто вернётся – не тот, кто ушёл. Он не человек и не бог. Ни добро, ни зло. Не сын и не отец.

>Мать Андрея

Кто же?

>Цыганка

Тот, у кого действительно есть выбор. Не верь, но знай: твои слёзы – капля среди рек, твоё счастье – искра среди тьмы, твой сын – плод жизни с древа смерти…

>Продавец

Эй, женщина! Тебе плохо?

Цыганки след простыл. Продавец озабоченно склонился над матерью Андрея. Та будто пришла в себя. На лице её появилось что-то новое. Что можно было бы назвать надеждой, но скорее просто тонкий свет, наваждение.

>Мать Андрея

Мне хорошо.

14. НАТ/ИНТ. КАБИНЕТ ВРАЧА/КОРИДОР МЕДЦЕНТРА/ПАРКОВКА МЕДЦЕНТРА/САЛОН ТАКСИ. ДЕНЬ.

(ИРАКЛИЙ, ВРАЧ, МАША (ДОЧЬ ИРАКЛИЯ).)

Врач сообщает Ираклию (пятьдесят, коротко стриженый, седой, плотного сложения) неприятные новости. Протягивает бумаги.

>Ираклий

И что теперь? Какие шансы?

>Врач

Речь идёт не о шансах, к сожалению. Лишь о времени. Медикаментозно, при сбалансированном подходе… Лечение не из дешёвых, но я выписал вам направление…

>Ираклий

Сколько?

>Врач

Как я уже сказал, при сбалансированном подходе…

Требовательный настойчивый взгляд Ираклия.

>Врач

Никто не может озвучить сроки… Около года… Может, больше. Всё зависит…

>Ираклий

Никто не живёт по тысяче лет. Мы ведь знали об этом, правда?

Выходит из кабинета. Врач с печальной обреченностью провожает его взглядом. Тяжело опускается на стул. В коридоре сидит маленькая (лет семи-восьми) хорошенькая девочка, разодетая как куколка. Ираклий идёт к ней, наигранно улыбаясь. Звонит мобильник. Ираклий делает дочери жест: подожди минуточку. Достаёт телефон. На экране: «БРАТ». Отвечает. Отходит дальше по коридору. Слушает некоторое время.

>Ираклий

И что? … Нет. Я просил у тебя нормальную работу, а не денег. … (Выругивается по-грузински)

Нажимает отбой. Идёт к дочери, надевая беззаботную улыбку.

15. НАТ. ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА. ДЕНЬ.

(ВЕРОНИКА, МАТЬ ВЕРОНИКИ, ОТЕЦ ВЕРОНИКИ, МАТЬ АНДРЕЯ, ПЁС.)

Мать и отец Вероники сидят на лавке, увлечённо беседуют. С другой стороны площадки на лавке сидит мать Андрея. Происходящее вокруг её не интересует. Вероника (лет пяти) чуть в стороне – за пределами самой площадки, – сидит на корточках перед страшно запущенным косматым бездомным псом.

>Вероника

Ты грустный.

Пёс понуро сидит перед ней, никак не реагируя.

>Вероника

И странный.

Вероника гладит пса. Это замечает мать.

>Мать Вероники

Господи!

Отец вскакивает со скамейки и бежит к ним.

>Отец Вероники

Нельзя!

Вероника рефлекторно – от окрика – отдёргивает руку. Пёс всё так же индифферентен.

>Отец Вероники

Фу! Пшёл!

Отец подхватывает дочь на руки, топает ногами на пса. Пёс, поджав хвост, отбегает на несколько шагов. Стоит вполоборота, понуро косясь.

>Вероника

(отцу) Он грустный.

>Отец Вероники

Теперь я тоже грустный! Ты же обещала не трогать уличных собак!

Подходит мать.

>Мать Вероники

И вообще к ним не подходить!

>Вероника

Я не к ним. Я к нему. Он очень грустный. У него никого нет.

>Мать Вероники

(пытаясь шутить) Потому что он зубы не чистит и не умывается!

Отец со скепсисом бросает взгляд на жену.

>Отец Вероники

(дочери) Мы же договорились: подрастёшь немного – и купим тебе щенка. Может и сразу трёх! Всё проще, чем этого отмыть!

Вероника вырывается – отец ставит её на землю. Возмущённо:

>Вероника

Вы не понимаете! Он потерялся!

Родители сконфужены, но не так чтобы: ситуация-то житейская. Возвращаются на лавку. Вероника, надувшись на маму с папой, не торопясь топает через площадку в сторону матери Андрея, опустив голову и разглядывая что-то под ногами. Останавливается невдалеке. Поднимает голову, смотрит прямо в глаза матери Андрея. Её тон сильно отличается от предыдущего – это хоть и детский, но неожиданно спокойный и сильный голос: