– Зачем это тебе? В храме же ночью нет никого. Сам говорил.

– Лучше перестраховаться. Ты работаешь, я караулю. Если вдруг что и произойдет, прикрою, пока ты сматываешься.

– Не собираюсь я сматываться! – Данила расправил широкие плечи. Что этот хлыщ себе возомнил? Не бывать такому, чтобы десантник показывал спину…

– Это приказ, товарищ старший лейтенант, – спокойно, но твердо проговорил Смит. – Если услышишь в переговорнике команду «отход», немедленно заметай следы и возвращайся в бункер. Задача ясна?

– Так точно, – буркнул Крючков, закидывая сумку на плечо.

Черт с ним. В конце концов, он ведь обязан подчиняться старшему по званию.

Тоннель кончился. Данила понял это, когда налетел на спину неожиданно замершего перед ним проводника.

– Эй, повнимательнее, – съязвил тот и, отойдя к правой стене, начал что-то на ней искать.

Фонарь Крючкова осветил каменную плиту, наглухо перекрывшую проход. Тупик? Туземцы, окажись они здесь, так бы, наверно, и подумали. Но Дэн уже сталкивался с некоторыми приемами маскировки, которые вовсю использовались на Фросте. Потому спокойно ждал. И совсем не удивился, когда в стене под рукой Фредерика открылась ниша, а из нее выехал голограф. Он был гораздо больше того, на котором Смит впервые показал внутренности храма. Еще и клавиатура с кучей всяких кнопок прилагалась. У этого проекция должна быть намного шире.

Но когда Фредерик включил прибор, Данила разочарованно протянул:

– Тю! И это все? На фига ставить сюда такую бандуру, чтобы она транслировала ту же картинку, что и твой карманный голограф? Я-то думал…

– Много ты понимаешь, – огрызнулся разведчик. – Тут еще сканер встроен. Мы не только видим зал, но и людей вокруг. Если бы в храме или рядом с ним кто-то был, они бы светились красным. А так видно, что никого нет. Понял?

– Куда понятней. Так вы что, все время за храмом следите?

– Если бы, – фыркнул Смит. – Первое время пытались, но стоит сюда набиться народу, как изображение пропадает. Пару голографов даже поменять пришлось. Испортились. Так что включаем по мере необходимости, когда «штырей» нет поблизости. Ладно, пошли.

Длинные пальцы разведчика молниеносно пробежали по клавиатуре. Каменная плита дрогнула и с тихим шорохом начала плавно уходить в стену. Данила покачал головой. Он был уверен, что такая «дверь» откроется с неимоверным грохотом. Уж слишком громоздко выглядит. Впрочем, чему тут удивляться? Наверняка дэдээровцы собаку съели на обустройстве подобных объектов.

Затаив дыхание, он смотрел, как в открывающемся проеме постепенно появляется массивный корпус «Витязя». Вот опущенный манипулятор, перевитый тягами под защитным броневым кожухом, вот нога-опора, «спина» с наглухо закрытым люком, венчающий машину наблюдательный колпак. И наконец, БМД предстает во всей своей многотонной красе. Гигантский рыцарь-исполин, с ног до головы закованный в металл. Человек рядом с ним похож на безобидного зверька, рост которого едва достает до коленного сочленения опоры.

Данилу захлестнула целая гамма чувств. Мощь, уверенность, надежность. Еще что-то неопределенное, но чертовски приятное.

Он сам не заметил, как оказался возле модуля. Ходил вокруг, проводя ладонью по шершавой броне, повторяя:

– Ну, здравствуй, друг. Здравствуй, хороший мой. Здравствуй, красавец…

Скрестив руки на груди, Смит привалился плечом к стене и с интересом наблюдал за действиями Крючкова. Техник снова и снова обходил «Витязя», продолжая ощупывать его металлическую поверхность, будто гладил любимую девушку, и непрестанно бормотал что-то себе под нос. «Признание в любви?» – мелькнула шальная мысль. Глядя на восторженное, как у ребенка, лицо Дэна, разведчик усмехнулся. Да-а-а, ну и специалиста он себе подобрал. Просто маньяк какой-то.