Перехватываю его за ворот, тяну на себя, агрессивно впиваюсь в губы.
– Вау… – вдыхает он глубже, но я не позволяю ему оторваться, вворачивая язык в его рот.
Мне хочется быть агрессивной, и я отрываюсь на нём. Он ловит волну, кусая в ответ мои губы. И теперь его пальцы сжимают мои волосы на затылке, не позволяя мне тормознуть.
Сзади сигналят тачки…
Со стоном отрывается от меня, давя на газ.
Закусив нижнюю губу, пытается не улыбаться так уж откровенно.
Но я чувствую и его эндорфины, пропитавшие весь воздух в машине, и порхающее ощущение в груди.
Нормально…
Нормально всё будет!
Паркуемся у ближайшего клуба. Басы слышны даже в машине. Вывеска мерцает цветными огнями.
– Стой, стой… – перехватывает меня, не позволяя выйти из тачки. – Один вопрос у меня.
Начинается!
– «Папочка» этот…
– Иди сюда, – снова тяну его к себе.
Пытаюсь его съесть, а он со смехом уворачивается. Это раззадоривает! И мы, угорая, боремся в тачке. Он сдаётся…
Мы целуемся… долго, вкусно, проникновенно… пока дыхание не сбивается окончательно.
– Ладно, – шепчет он. – Давай по-другому.
– Давай.
– Я сейчас кое-что сделаю, и хочу, чтобы ты сделала то же самое. Окей?
– Давай попробуем.
– Я совершеннолетний, свободный, адекватный, здоровый. Гарантирую. Меня зовут Дмитрий. Морозов.
– Чёрт… Я должна это повторить?
– В идеале. Если это является правдой. Не обманывай меня, пожалуйста.
– Не является, – закусываю я губу.
– Та-а-ак… – напрягается он. – Точнее. 
– Не является. 
Его лицо застывает. Смотрит в лобовое на огни клуба…
Молчание затягивается.
– Пиздец! – кулак раздражённо вбивается панель. 
Не смотрит на меня.
– Нет! – сжимает он губы. – Нет.
Он выжимает газ, мы едем обратно.
Да, так тоже может быть, и это нормально, – успокаиваю я себя. Никого больше ломать, как Аронова, я не собираюсь.
Легко смогу. Но не буду!
Молча доезжаем до моего дома. Выхожу.
Вылетает следом.
– Постой, Жень!
Поворачиваюсь.
– Не обижайся…
Да как бы…
– Я объясню, если хочешь.
– Не хочу. Нет – так нет! – развожу руками. – Удачи тебе.
Поднимаюсь в квартиру. Не снимая куртку, сползаю по стене вниз.
Я. Хочу. В клуб.
Кручу в руках телефон.
Вызов. Семьсот двенадцатый. Скидываю.
Набираю Ожникова.
– Привет, Чеширский. Занят?
– Неа… Кинчик смотрю.
– Поехали, тусанёмся?
– Через час заеду.
Чеширский – бесперебойный! Никогда не отказывает мне.
Час…
Мне хочется полежать, а раздеваться не хочется, и я делаю пару шагов к комнате и ложусь на спину на ковёр. Закрываю глаза. Телефон в моей руке трезвонит. Отключаю.
Через несколько минут долгий звонок в дверь.
Не хочу…
Слышу, как психованно он лупит по ней.
– Женя, открой!!
Не хочу…
Звонит ещё несколько раз.
Включаю обратно телефон. Наушники...
Чувствую раздражение. Не на семьсот двенадцатого. Конечно, нет. Он имеет право на выбор. 
И через некоторое время…
Семьсот двенадцатый: Жень…
Семьсот двенадцатый: Женя!
Семьсот двенадцатый: Да, Женя! Я передумал…
Маньячка: Я тоже.
Семьсот двенадцатый: Извини за реакцию. Выбило. Давай ещё раз. Пожалуйста.
Маньячка: Я подумаю. Надумаю – напишу.
Семьсот двенадцатый: Я буду очень ждать. Извини…

9. Глава 9 - Друг без друга

Ночные снайперы - Грустные люди


– Как-то так, – истерично посмеиваюсь, заканчивая эпопею про Семьсот двенадцатого.
Крис хохочет…
– А дальше?
– А всё! – развожу я руками. – Пришлось выплюнуть, не распробовав толком.
– Так, а с кем ты ночью тусовалась?
– С Чеширским…
– То-то я смотрю, он варёный опять. Детка, с завтрашнего дня опять уходим в аврал. Ты помнишь?
– Аха…
– Проконтролируй Ожникова, чтобы не бухал.