– Да. Ваш бывший парень убит, предположительно прошлой ночью. Ведется следствие. Я нашел ваш номер в его телефонной книжке, навел справки и узнал, что вы были не просто знакомы. Итак, где вы были прошлой ночью, Ольга Викторовна, что делали и кто может это подтвердить?

Она уставилась на него остекленевшими глазами. Некстати подумала, что, когда полгода назад на улице нашли мертвым ее отца, такие вопросы ей никто не задавал. Никто ее тогда не спросил, где была, что делала и кто может это подтвердить. Хотя в его смерти, между прочим, было много странного, они с Аллой Ивановной об этом как раз говорили. Может, в полиции решили, что она настолько любила отца, что не смогла бы причинить ему вред?

А вот она до сих пор не знает, любила ли она отца и какие вообще чувства испытывала к нему те два года, что они провели рядом.

А Вадик…

Вадик появился в ее жизни стремительно и теперь так же стремительно исчез. Страшная, нелепая смерть. И страшные вопросы в ходе этих, как их там, следственных мероприятий.

– Ужас, – протянула она громким шепотом и сползла по стенке на пол. – Вадик убит? За что? Он же мирный человек! Тихий, неконфликтный…

– Но с вами конфликтовал, однако. – Полицейский резко опустился перед ней на корточки и пристально на нее уставился. – А ну отвечайте! Это вы его убили? Не смогли простить, что он вас бросил?

– Чушь какая! – Оля фыркнула неожиданно смело и даже весело. Быстро поднялась и отошла от грубияна на всякий случай на пару метров. – С какой стати мне его убивать? Я что, дура? Да и сил у меня не так много. И потом…

– И потом что?

Гость тоже встал и с хрустом потянулся, как будто только что выбрался из постели, хотя Оля подозревала, он в нее сегодня даже не попал. Если Вадика нашли ночью, а товарищ полицейский ведет следственные мероприятия и вдобавок небрит, то он точно не спал.

– У меня алиби. Так это, кажется, у вас называется? – Неожиданно для себя самой она предложила: – Послушайте, вы ведь наверняка не завтракали. Может, кофе? Или чай?

Он вздохнул, подумал, но так и не решился, отрицательно замотал головой:

– Нет, некогда. Но за предложение спасибо. Так где вы были минувшей ночью, Ольга Викторовна? – И он снова приготовился записывать.

Оля подробно рассказала, где и с кем провела пятницу, субботу и утро воскресенья. Позвонила Алле Ивановне и передала ему телефон. Разговор был недолгим. Алиби полностью подтвердилось, полицейский явно был разочарован. Правда, в дверях нашел в себе силы принести извинения, что потревожил в выходной день.

– Да ладно, – Оля отмахнулась, – это же ваша работа.

– Да, и вот еще что. – Он неожиданно придержал растопыренной пятерней дверь, которую она уже собиралась захлопнуть. – Никакая вы не дурацкая.

– Что? – Она опешила.

– Нормальная вы девушка. Не дурацкая, говорю. – Он вымученно улыбнулся. – Сам он дурацкий, покойник этот. Задал нам выходные, блин.

И ушел. А Оля тут же бросилась перезванивать Алле Ивановне, которая могла и приехать, не объясни она ей вовремя, что к чему. Та долго охала, сокрушалась, а закончила, разумеется, на свой манер:

– Нет худа без добра, вот что я тебе скажу, Олька. Господь тебя от него отвел, не иначе. А то и тебе могли бы голову снести. Отдыхай, дите мое. Завтра на работу, неделя напряженная. Отдыхай. Ты огурчики не забыла в машине? Замерзнут ведь.

– Не забыла.

– Вот свари картошечки и с огурчиками съешь. И масла в картошечку побольше добавь. Все, до завтра. Только прошу, не морочь себе голову из-за этого типа! Ты мало что о нем знаешь, чтобы так сокрушаться. Может, он того, бандитом был!