Он не ошибся.

– Разумеется, затем, чтобы найти тебе жену. – Гертруда наморщила лоб. – Ты ведь от природы не такой уж бестолковый, Эдмунд. Должно быть, вся эта грязь и копоть засорили тебе мозги.

Он попробовал рассмеяться, но увы… Как-то внезапно он осознал, как чувствует себя лиса, загнанная собаками. Смерть или брак, третьего не дано, других выходов не имеется.

– А я и не знал, что мне нужна жена.

Колоссальной глупостью было сказать такое – он это понял в ту же секунду, как слова сорвались у него с языка.

Гертруда фыркнула; Корделия хихикнула; Доротея расхохоталась; Луиза молча округлила глаза.

– Тебе нужен наследник, Эдмунд. – Гертруда говорила так медленно, словно обращалась к полному тупице. – И потому, разумеется, тебе нужна жена.

– Но я не нуждаюсь в наследнике. Не теперь. Не в этом году. – Он глубоко вздохнул. Он взрослый мужчина. Тетки не могут насильно загнать его в ловушку к священнику. – У меня много времени для решения этой проблемы.

– Ты в этом уверен? – сказала Луиза. – Ты, например, можешь выйти на улицу сегодня вечером, а тебя переедет чья-нибудь карета.

– Спасибо за предостережение, тетя Луиза, но я уже давно научился передвигаться по лондонским улицам и переулкам.

– Это вопрос времени, ведь лондонское уличное движение ужасно.

– Ладно, оставим в стороне зловещие предположения, – сказала Гертруда, – но ты больше не можешь вести беззаботный образ жизни. Тебе уже за тридцать.

Она устремила на него строгий взгляд – недурной прием, если бы только Моттон не был ростом на полфута выше Гертруды.

– А…

– Тебе уже тридцать три, Эдмунд, – напомнила Луиза.

– Точно. – Гертруда подкрепила это слово кивком. – Мы дали тебе три лишних года. Я-то хотела обсудить этот вопрос в день твоего тридцатилетия, но Уинифред убедила меня подождать.

Благодарение Богу за эту малую подачку.

– А где же Уинифред? – спросил Моттон, от всей души желая переменить тему разговора.

Тетя Гертруда посмотрела на него и сказала:

– Куда-то уехала, кажется. Однако вернемся к твоей женитьбе.

– Тетя Гертруда, я не желаю обсуждать вопрос о моем браке.

– Ты обязан его обсудить. Нельзя терять время понапрасну.

– Гертруда совершенно права, Эдмунд. – Корделия положила руку ему на предплечье. – Ты же знаешь, что твоему деду двенадцать с лишним лет пришлось дожидаться рождения наследника. А твой отец, которому посчастливилось достаточно быстро обзавестись тобой, не имел других сыновей.

Гертруда снова недовольно фыркнула и пояснила:

– В том, почему так вышло, нет никакого секрета. Я никогда не могла понять, почему он женился на Доркас. Она являла собой воплощенную слабость.

Луиза рассмеялась и сказала:

– Ну уж, яснее ясного, почему он женился на ней. У него просто не было иного выхода. Его в буквальном смысле слова застали со спущенными штанами. И дело обернулось так, что Доркас забеременела Эдмундом.

– Она была очень красивой, – заметила Корделия.

– На вкус тех, кому нравятся китайские фарфоровые куколки. – По тону голоса Луизы, которая сделала такое уточнение, было ясно, что ей они не по вкусу.

Да уж, подумалось Моттону, и он тряхнул головой, чтобы избавиться от мыслей о приезде теток, об отце и о матери. Он сделал еще глоток бренди. Что касается брака его родителей, то он был явно заключен не на небесах, а в аду. Его отца насильно загнали к церковному алтарю, точно так же, как его тетушки, очевидно, решили проделать с ним самим.

Будь он проклят, если допустит, чтобы его заманили в ту же ловушку, что и отца, хотя отчасти то была оплошность его излишне блудливого папы. Если бы тот не был вечно управляем своей плотью…