– Ой, успокойся! – махнула ладонью Мара и театрально закатила глаза. – Ты же знаешь, что мужчины боятся сильных женщин. Вот и он пытается не показывать свою заинтересованность. Я уверена, что он мечтает о тебе своими холодными и одинокими ночами.

Я рассмеялась, тут же поплатившись за свою беспечность резкой болью в груди:

– Прекрати, мне больно!

– Ну а чего ты нос повесила? Тоже мне! Нашла из-за чего расстраиваться! Да он у тебя в ногах ползать будет, вот увидишь!

Я улыбнулась. Мара права, глупо думать о таких пустяках. Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним…

Неделю мне всё-таки пришлось провести в больнице, до тех пор, пока я не смогла самостоятельно, без посторонней помощи передвигаться. Синяки, слава Богу, постепенно сходили, и я уже не с таким ужасом смотрела на себя в зеркало. Поэтому Мара под свою ответственность позаботилась о моей досрочной выписке и заботливо приехала за мной, собрав в палате все мои немногочисленные вещи.

Я вышла из автомобиля, опираясь на руку подруги, и благодарно улыбнулась встречающим меня Ольге и Лилии.

– Я, наверное, должна попросить у вас прощения, – чувство вины не отпускало, душило, заставляя отодвинуть свою гордость в сторону. – Я не должна была тянуть с таким чистосердечным признанием до последнего момента…

– Что верно, то верно, – буркнула Лилия.

– Мам! – одернула её Ольга и ласково коснулась моей руки. – Я должна сказать тебе спасибо.

– Ты заслуживаешь лучшего, – мягко улыбнулась девушке, в ответ сжав её ладонь

– Ну всё! – не выдержала нежностей Мара. – Хватит церемоний!

– Согласна! – кивнула Лилия, сразу проникнувшись симпатией к моей неугомонной подруге. – Идёмте в дом.

– Мне так неудобно за причинённые неудобства… – выдохнула я, сделав шаг и повиснув на Марьяне.

– Глупости! – отмахнулась Лилия.

– А, кстати, куда делся Леонид после происшествия? – поинтересовалась Мара.

Вот кто тянул её за язык? Я бросила на подругу убивающий взгляд, заметив, как Ольга сразу сникла и погрустнела. Всё-таки она до сих пор любила его.

– Представления не имею. С ним разбирался Глеб, – усмехнулась Лилия.

От его имени по коже пробежали мелкие мурашки, а от воспоминания о холодных льдинах глаз бросило в жар. Двойное чувство, когда сначала тебя выбрасывают на мороз, а затем резко кидают в кипяток. Что ж. Не удивлюсь, если бы Леонид сейчас корчился в предсмертных конвульсиях где-нибудь на заброшенной свалке. Глеб не представлял из себя идеального убийцу, но то, как он был предан своей семье и стоял за них горой – это можно было увидеть невооружённым глазом.

Я сглотнула застрявший комок в горле, подняв глаза на веранду перед домом. Глеб, облокотившись о придерживающий навесную крышу столб и спрятав руки в карманы, спокойно наблюдал за нашими движениями, как пантера перед хищным прыжком.

Весь его вид кричал о том, что он здесь хозяин. Расслабленная поза, небрежная причёска его тёмно-русых, горящих на солнце бронзой, волос, лёгкие летние джинсы и свободного кроя белая сорочка, расстёгнутая наполовину… Это его пещера, и для чужих сюда вход запрещён.

Мне хватило доли секунды понять, что моё присутствие в этом доме нежелательно, но если так уж случилось, то пребывание в нём я запомню точно – церемониться со мной он явно не собирался.

Мара хмыкнула, перехватив его выражение лица.

– Какой суровый… и сексуальный… – прошептала она мне на ухо.

Я метнула на неё взгляд, который должен был красноречиво и на всех языках мира сообщить ей, что я о ней сейчас думаю и куда ей стоит сходить.

– О, Глеб, ты очень вовремя! – Ольга улыбнулась брату. – Не поможешь Лере подняться наверх, пока мы тут с вещами разберёмся?