Многоточие в конце фразы было слишком явным, да и медлил инспектор, занеся карающую руку над бумагами… Скваер горько хмыкнул, встал и пошлепал на кухню. Вадим не сразу понял коллизию. Не сразу «въехал» он даже тогда, когда хозяин вернулся с баллоном пива, темным и увесистым.

Участковый смотрел на баллон и на бланк протокола, на баллон и на бланк протокола. Но это были не моральные терзания, нет. Просто часть даты была уже написана. Наконец инспектор плюнул – «блин, бланк запорол все-таки» – и смял листок. Смял и бросил в угол, как у себя дома. Вот вам и все «терзания».

Перед уходом (с баллоном пива под мышкой) как-то даже повеселел. Отпускал реплики самым добродушно-покровительственным тоном.

– Из Питера, говоришь? – в частности, усмехнулся он, хотя никто и ничего не говорил: ощущение было такое, что он вообще обращается к паспорту, по-прежнему лежавшему на диване. – Ну и как там у вас?

– Никак. – Вадим пожал плечами. – Как всегда.

– Эх, был я в Питере… в Ленинграде! Школьником, с экскурсией. Понравилось. Все-таки – ого-го! Эрмитаж, «Аврора»…

Как-то вдруг погрустнев и несколько задумавшись, он добавил с расстановкой:

– Вы ребята молодые… Можете поездить… Э-эх!

Впрочем, перед уходом опять был принят самый официальный вид:

– А вы с гражданкой Хасановой того… Факт съема правильно оформите!

– Обязательно…

Вадим ожидал, что Скваер расстроится. Не для того же он пиво держал, в самом деле! Гость даже чувствовал себя немножко виноватым. Ибо вся эта катавасия с участковым если и не из-за него, то из-за таких, как он… В общем, Вадим немало удивился, когда Скваер вернулся в комнату и вдруг – расхохотался:

– Вот вампир! Он ведь в третий раз так приходит, в тот раз я пузырем отделался, теперь вот… Видал, какой хитрый? Глазами так и шьет. Татарин!

– Я думал, здесь все башкиры…

– Ага, вот драйверы как узнают, что я отсюда, тоже постоянно: ты башкир? А башкир-то здесь, кстати, мало, татар – больше, да и кто вообще их различит, по большому-то счету…

Скваер пошел на кухню. Стоит ли ставить чайник? Где он вообще?

– …Гад какой! Оставил нас без энзэ! Придется бежать в киоск, за два квартала. У тебя деньги-то есть?

– Вообще-то есть, конечно, но… Во-первых, мало. Во-вторых, в Уфе я их не собирался оставлять.

– А много и не надо! Там у меня девка знакомая работает. Она мне продает просроченные баллоны из расчета по десятке за литр. Не помрем ведь?

– Нет, конечно! Клево…

– Вот и ладушки. Заодно и зачетку мою выкупим!

– В смысле?

– У нее моя зачетка уже полгода лежит. В долг что-то брал… То есть как – что?.. Пиво, конечно!

Они посмеялись. Скваер полушутя ворчал:

– И чего ты забыл в этом своем Е-бурге? Оставайся здесь! Как славно побухали бы…

– Не-е. – Вадим рассмеялся. – Нас в Е-бург зовут. У нас там куча виртуальных друзей уже завелась. Культурную программу обещают, все дела… Может, с девчонкой хорошей познакомлюсь…

Натягивая те самые расписные джинсы, Скваер, между прочим, жаловался, что зимой ходить в них невозможно: грязная джинса не греет нисколечко, почему?.. Когда все было надето и уже обувались кроссовки, снова зазвонили в дверь.

– Никита. Наконец-то.

– Сейчас узнаем… – Слышно было, как Скваер повернул ключ, крикнул из прихожей: – И снова нет! На сей раз – прекрасная незнакомка!

– Ты Скваер? Привет. Я Настя из Тюмени. Мы по электронке списывались на той неделе, помнишь?

– Что-то такое помню. Заходи.

Оказавшись в квартире, Настя тяжело и капитально шмякнула на пол рюкзак. Все. До Уфы до ночи добралась, а это – уже маленькая победа. Большая, как известно, состоит именно из них…