Мы разговариваем на нейтральные темы, как и обычно, а у него в квартире, чтобы унять нервы, я разбираю продукты в холодильнике и думаю, из чего бы приготовить ужин. Замачиваю овощи на салат в холодной воде и выкладываю готовые колбаски на сковороду гриль.

- Суетишься? – спрашивает Макар, проходя мимо меня на балкон с пачкой и зажигалкой.

- Это обычная домашняя работа, Макар, какая суета?

- Ладно, не нервничай, я скоро.

И уходит, оставив меня в гордом одиночестве.

По-моему, мне уже пора собраться. Все равно надо будет сейчас выводить его на серьёзный откровенный разговор.

Только вот Макар зависает на балконе надолго. Сначала курит, потом звонит кому-то, потом задумчиво стоит, ковыряясь в телефоне. Пока он все ещё остаётся там, я заканчиваю приготовления к ужину и накрываю на стол. Макар возвращается, в этот раз уже не проходя мимо. Он по-свойски придерживает за талию, притягивая к себе, но быстро отпускает, усаживается за столом и ждёт, когда я сяду напротив.

- Жек, готовишь ты, конечно, просто пальчики оближешь, – причмокивает, уже доедая свою порцию, тогда как я едва притронулась к своей. А ещё меня сильно коробит, когда он называет меня Жекой. Такая привилегия была только у папы и Яна. Пожалуй… И даже при том, что Макар уже давно мой мужчина, я не чувствую себе комфортно от этого его «Жек».

- Спасибо.

- А ты чего не ешь сама?

- Мне нужно тебе кое-то сказать.

- Да Жень, ну что мы все выясняем да выясняем? Разговаривали уже. Вроде все уже решили?

- Макар, я беременна, – перебиваю его, не выдерживая.

- Ты… что?

- Беременна, Макар.

- Как это могло случиться? Ты же говорила, что на таблетках?

- Да, я и так пью их, но пропустила одну случайно. Наверное.

- Детские отмазки, Женя, ты взрослый человек! – Макар поднимается и с грохотом кидает грязную посуду в раковину. Я даже не уверена, что тарелка осталась в целости и сохранности. – Ну какой ребёнок? У тебя спектаклей несколько штук, кто будет играть вместо тебя? Да и некогда сейчас вообще. Как можно было таблетку пропустить? Будильники ставь, если сама забываешь.

- Макар, но…

- Какие но? Ну какой нафиг ребёнок, Миллер? Жизнь всем только испортить? Ты головой думала или чем?

- Макар! – не выдержав этой дурацкой гневной тирады, я тоже бросаю тарелки в раковину. И вот теперь уже уверена, что стекло разбилось от столкновения. – Это и твой ребёнок тоже! Да, я виновата из-за таблеток, но тест с двумя полосками не по волшебству появился!

- Ладно, не надо ругаться из-за этого. Аборт сделай и все. Не ты первая, не ты последняя. Знаешь, сколько актрис через это прошло?

Не знаю и знать не хочу! Отправлять меня вот так спокойно на аборт, словно это так же обыденно, как зуб удалить или стрижку сделать? С ума сошёл? Тридцать лет мужику, а ответственность ни грамма нет! Ты же сам мне этого ребёнка сделал, ну в конце-то концов! И я тоже не хотела, но вышло так, как вышло.

«Не ты первая, не ты последняя». Эта фраза, интересно, к чему относилась? К тому, что многие актрисы это совершали или… его предыдущие женщины? А может, второй вариант? И кто-то из бывших возлюбленных уже делал от него аборт?

- Макар, после этого у меня может больше никогда не быть детей.

- Хочешь – воспитывай дармоеда сама, но меня в это не вмешивай. И работу себе новую ищи, мне ты в театре с животом не нужна.

- В смысле, Макар?

- В коромысле, Жень. Если ребенка оставишь, в театр можешь не приходить. Мне ты там не нужна в таком случае, не хочу, чтобы все обсуждали твоего ребёнка от меня.

«Твоего ребенка от меня».

- Это все?