— Но он тоже этого не сделал!

— Ва-а-аря-я! Но ведь ты сама просила Мишку отпустить тебя. Так что ты теперь хочешь? Ты надеялась, что он будет сидеть дома у окна и высматривать тебя? Не вернулась ли ты? Окстись, девочка! Он взрослый, молодой мужчина. Ему почти двадцать шесть лет, и он вправе распоряжаться своей жизнью так, как посчитает нужным…

Как же Милославский был прав! Именно так Варя до этого и считала! Именно так! Она настолько верила в безоговорочную, огромную, просто вселенскую любовь мужа к себе, что не допускала мысли, что Миша может сам сделать этот первый шаг, выполняя её давнишнюю, практически годичной давности просьбу о разводе. Это был удар по самолюбию девушки. И не лёгкий щелбан, не обидный хлопок полотенцем или скрученной газеткой… Это был пинок. Злобный, болезненный такой пинок…

Доигралась!

«Ну и поделом мне! И чего я тогда хочу? Ведь он просто выполнил мою просьбу», – понимая, что дальнейшие расспросы никакого облегчения ей не принесут, она решила собственные терзания прекратить.

Но не задать следующий вопрос всё же не смогла:

— У Миши… сейчас есть кто-нибудь?

Милославский, продолжая держать кольцо в протянутой руке, ответил:

— Тебе принципиально это знать?

Но затем, смягчая сказанное, исправился.

— Я не знаю, Варя, но узнать могу… если хочешь…

Девушка отрицательно покачала головой.

— Ты должен меня понять. Мы хоть и недолго были женаты, но нас многое связывает. И мне по понятным причинам хочется знать, что у него всё хорошо… и что он теперь счастлив.

— У него всё хорошо, – перебил её Димка. — Поверь! У него всё хорошо! Если тебя интересует, есть ли у него постоянная девушка – не знаю. А врать я не хочу, чтобы потом не быть виноватым, что сказал тебе неправду. Но ты же знаешь его. Он всегда был красавчиком, и девицы вились вокруг него даже тогда, когда он беспробудно бухал из-за того, что ты его бросила. Брутал, бизнесмен… Чего ещё им желать можно?

У Вари болезненно сжалось сердце.

«Надо же! А оно ещё живо…» – удивилась вдруг девушка колким льдинкам там, где раньше жила любовь.

— Что касается имущества… – задумчиво продолжил Дима, — Морозов при разводе дал тебе очень приличные отступные. Я не стал тащить сюда судебное решение, но он оставил тебе квартиру, в которой вы жили, всё, что есть в сейфовых банковских ячейках, и счета с весьма солидной суммой как в нашей, так и в европейской валюте. Можешь теперь позволить себе совсем не работать, а жить в своё удовольствие.

— Мне ничего от него не надо! – глухо и зло произнесла девушка.

— Варя! Нет смысла это со мной обсуждать! Это не моё решение, хотя я на его месте поступил бы точно так же. В конце концов, он перед тобой виноват!

— Ты вернёшься домой и скажешь ему, что мне от него ничего не нужно. Я ничего не приму.

Милославский хмыкнул.

— Считаешь, что я должен у вас работать почтовым голубем или телеграфом?

— Дима! Я очень тебя прошу! – и Варя умоляющим взглядом уставилась на парня.

— Хорошо… Я передам… Но думаю, что он своего решения не изменит. Ты же должна понимать – этот поступок позволит ему и дальше казаться самому себе правильным и порядочным по отношению к тебе. Ему же нужно успокоить собственную совесть. Есть, конечно, один шанс, позволяющий заставить Мишу отступиться от этой идеи…

Девушка в ожидании смотрела на Димку.

Тот, пристально глядя Варе прямо в глаза, пояснил:

— Полагаю, что он отступится от этого только в том случае, если ты выйдешь за кого-нибудь замуж… Варя! Я ведь не просто так предлагаю тебе руку и сердце. Морозову нечего будет возразить. Он ответственности за тебя больше нести не обязан. Ты будешь уже не его женщина.