Когда я спускаюсь по лестнице на встречу долгожданным приключениям, мысленно формирую оптимистичный план: восхитить Даню, расположить Даню, соблазнить Даню.

И на каждый из пунктов у меня заготовлен наряд и история. Он сдастся.

Правда, мой оптимизм слегка унывает, когда я вся такая красивая в летящем платье предстаю перед ним, а он удостаивает меня одним скользящим взглядом и сухим «20 минут».

Платье гладилось тяжело!

Какой дотошный, господи.

В дороге мы почти не разговариваем. На ближайшей заправке я выхожу вместе с ним, фотографирую номер машины и отправляю обещанное сообщение Соньке для успокоения. Даня, даже если и замечает мой маневр, ничего не говорит.

Он врубает в машине радио, отгораживаясь от любых разговоров, и нервно постукивает пальцами по рулю, всю дорогу до выезда из города. Напряжение сквозит во всем: и прямой спине, и застывшем на лице выражении.

Я осмеливаюсь протянуть руку и снизить громкость долбящей из колонок музыки.

– Нервничаешь? – топлю лед.

– Нет, – тут же отвечает он.

– Заметно, – улыбаюсь. – Хочешь еще раз поговорим о том, как я бег не сдала в десятом классе, потому что кроссовок порвался?

Мне чудится, или уголок мужских губ дергается от моего предложения?

– Я еще не забыл эту эпическую историю.

– Ничего, у меня в запасе много других потрясающих историй. Ты же не думал, что я успела рассказать тебе все в тот вечер?

– Даже не сомневаюсь, – хмыкает серьезный Килиманджаро и, наконец, немного расслабляется, откидываясь на водительском кресле.

Работает. Заболтать и обезвредить.

Переходим к плану «восхитить». Немного еложу на сидении, как бы невзначай задирая подол платья. Ноги – мое конкурентное преимущество, глупо этим не воспользоваться.

Но Даня даже на секунду не отрывается от дороги, чтобы взглянуть. Кремень.

Ла-а-адно.

– Что думаешь на счет теории плоской земли? – шандарахаю его вопросом.

Это работает. Даня на секунду оборачивается, чтобы кинуть в меня недоуменный взгляд, и тут же приклеивается к высоко задранным коленкам. На секунду… но все ж!

– Ты всегда задаешь такие странные вопросы? – возвращаясь взглядом к дороге, спрашивает он.

– Мне просто скучно. Не люблю тишину.

– Вы точно подружитесь с Аленкой, – очередной смешок.

– А вы с сестрой дружите?

– Можно и так сказать.

– Периодически?

– Периодически, – кивает он.

– Я со своей тоже. То есть, я, конечно, люблю ее, но расти в тени идеального ребенка непросто. Медалистка, краснодипломница, умница, красавица, карьеристка, – перечисляю на пальцах достижения моей супер сестры. – Защитница животных, детей и обездоленных, – изображаю ладонями радугу в небе.

– Твоя сестра Белоснежка что ли?

Я некрасиво фыркаю, а затем еще более некрасиво начинаю смеяться. Эй, а где-то между пластами этой непробиваемой горы затесалось чувство юмора. Не все потеряно.

– Скорее Золушка. А я одна из ее уродливых сестер.

Даня снова кидает на меня быстрый взгляд и спокойно говорит:

– Вот уж нет.

Чем вызывает предательские мурашки на ногах. Я даже натягиваю подол платья обратно, чтобы это скрыть. Такой он… вот вообще. Вроде сказал что-то очень простое по форме, а содержанием пробился до самых поджилок. Хороший, хороший Даня. Возьми меня в жены?

Большую часть пути мы непринужденно болтаем, окончательно топя ледники между нами. Ладно, я болтаю. Даня милостиво позволяет мне переговорить радио и шум встречных машин. Когда мы въезжаем на территорию какого-то поселения с красивыми двухэтажными домиками в ряд, я как раз дохожу до истории про рыбалку и моего отца, шокированного тем, как я спускаю его улов обратно в речку. Вижу, что Даня снова напрягается, поэтому пытаюсь увлечь его в разговор.