И запоздало подумала, что вот это, пожалуй, было лишним.

Потому что мой «сосед» прижал к себе довольно крепко и  с удовольствием ответил на поцелуй.

Я отстранилась, чуть вывернулась из его рук, прощально махнула Горильскому, стараясь не всматриваться в того, чтобы не выдать себя, и потащила Диму прочь.

- Фух,  - сказала за углом, - получилось. Спасибо тебе.

Он странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

И мы поехали домой, испытывая жуткое чувство неловкости. Точнее, я его испытывала - и страх, что окончательно отвратила такого замечательного парня от себя. Как друга - но он был единственным моим другом.

Вот что мне не хватало? Мы давно жили вместе, я была уверена в его порядочности и в том, что он всегда будет осторожен и действовать так, чтобы не навредить мне. Я даже не боялась его ни капельки!

Почему же я не могла…

Не могла. Я понимала, что это будет слишком похоже на то, что делала моя мать, которая не могла быть одна - ей надо было, чтобы рядом был мужчина. Просто был - не важно, какой сволочью он является. Или насколько она к нему равнодушна.

Не стоило быть с кем-то только потому, чтобы быть с кем-то.

Дима сволочью не был, но и в качестве своего парня я его не рассматривала. Потому в присваивать его не стоило, а пора было копить на аренду квартиры. Мой испытательный срок был закончен и меня взяли на постоянную должность - а значит я могла рассчитывать на регулярную и довольно большую зарплату. И могла съехать уже, чтобы дать, наконец, человеку возможность побыть одному. Или найти кого-то.

Я порывалась поговорить обо всем этом с другом честно, но с того вечера его как подменили. Он избегал общения и приходил домой даже позже, чем я. Фактически, когда я уже лежала в постели.

Я все раздумывала, что же послужило тому причиной. И надеялась, что на выходных мы все же с ним увидимся.

Но поговорить в тот раз нам не удалось.

Потому что в пятницу меня вызвал Веринский и безапелляционным тоном, глядя на меня нечитаемым, тяжелым взглядом заявил, что он летит в командировку. 

А Нина не может его сопровождать,

Поэтому я полечу вместо неё.

9. Глава 9

Пять лет назад

Михаил

А ведь она ведется.

Я чувствую себя полным идиотом, когда нет-нет, да подглядываю за тем, как Горильский окучивает мою секретаршу. И та краснеет, потупляет взгляды, смущенно улыбается, принимая шоколадки, комплименты и знаки внимания.

Мой друг мудак, но опытный мудак.

Перед ним не устояла ни одна породистая кобылка, что уж говорить об этом пони.

Я даже хотел плюнуть на спор, хотя не люблю даже мысли о том, что я могу проиграть - пусть и проигрывал сотни раз. И не в таких пустяковых делах.

Но что-то противилось во мне этому решению. И я не понимал, что меня останавливает.

Может тот почти щенячий восторг с которым она смотрит на меня во время совещаний или когда я даю ей поручения. У нее очень выразительное лицо, на котором можно прочесть почти все. И когда она распахивает в удивлении и энтузиазме свои серо-зеленые глаза - надо же, запомнил их цвет - я чувствую себя почти богом.

Может в уверенности, которая появилась в ее жестах, движениях, словах. Малышка схватывает все на лету, а меня, пусть кому-то и кажется противоположное, возбуждает женский ум.

Может в том, что она не пытается меня соблазнить. Не пытается, даже нечаянно, вытребовать каких-то преференций собственным телом.

Или дело в ее внешности, весьма привлекательной, когда она расслабляется и перестает говорить и двигаться как зашуганный робот. В том, как она закусывает нижнюю полную губку, когда озадачена чем-то. Как одергивает постоянно юбку, невольно натягивая ту на изгибах бедер. Как учится ходить на высоких каблуках - я предпочитаю, чтобы все в офисе были на шпильках. Пусть блажь, но красивая блажь.