Спрыгнув с кровати, я стала собирать вещи, которые можно было бы надеть на пары, и лекционные тетради на завтра. Собрав все нужное, я поспешно спустилась вниз по лестнице, нервно сжимая ручку рюкзака, быстрым шагом добралась до входной двери, оделась, обулась и сунула в карман ключи от дома.

– Куда ты собралась? – как ни в чем не бывало спросила меня появившаяся из кухни мама, но я не ответила, потому что, как только она сказала свое последнее слово, за мной уже захлопнулась дверь.

Перебежав через дорогу, я постучала в дверь дома Ани и стала ждать, когда мне ее откроют. Я не хотела сегодня оставаться с этими людьми, не хотела сидеть с ними за одним столом, я вообще не хотела видеть этих двоих.

Дверь мне открыла подруга и, заметив мое зареванное лицо, без разговоров впустила меня внутрь.

Я едва успела поздороваться с ее мамой, как Аня сразу же увела меня в свою комнату, где я все ей рассказала и попросилась у нее переночевать.

– Господи, конечно, оставайся! – Она обняла меня. – Твоя мать совсем сошла с ума! Нельзя же так себя вести!

– Ей все равно. Она ненавидит меня и сгоняет все нервы, – проговорила я, утирая слезы. – Так было постоянно.

Подруга посмотрела на меня с сочувствием.

– Если что, можешь приходить к нам в любое время. Моя мама тебя любит и не против твоего присутствия.

– Спасибо. – я с благодарностью улыбнулась.

На самом деле грустно, что чужая мама любит меня больше, чем моя собственная.

7. Глава 7

Проснуться в чужой постели для меня было несколько непривычно, но все же лучше, чем в одном доме с родителями, которые меня на дух не переносят.

Мое лицо за ночь приобрело нормальный вид, что не могло не порадовать. Я надела захваченные с собой брюки и синий свитер, и мы с Аней, быстро позавтракав, вышли из дома. Я видела, как Кирилл шел на автобусную остановку, видела, как заботливо и гордо похлопал его по плечу Михаил. Мне подобное не светит. Жду не дождусь момента, когда я смогу съехать или вовсе покинуть этот город.

Радовало, что на мою личную карту каждый месяц приходила немаленькая сумма, что-то вроде социальной поддержки по потере кормильца. Я уже говорила, что понятия не имею, кто мой отец и что с ним, но мама пару раз говорила, что он умер. Вообще или только для нее, я не знаю, но деньги у меня были, поэтому по поводу личных расходов мне волноваться было незачем.

Добравшись до института, мы с Аней прошли по заезженному маршруту и поднялись на свой этаж, где у нас должен был проходить семинар по истории.

Павел Андреевич уже сидел в аудитории, когда мы вошли. Робко поздоровавшись, мы сели на свои места и достали тетради, готовясь к занятию.

– Ой, Катька, я бы ему дала, – мечтательно протянула подруга, не сводя взгляда с преподавателя. – Он такой классный!

Я хмыкнула.

– О занятиях бы лучше думала, – ответила ей. – Красив, не спорю, но зачем он тебе?

– Ну а что? Хорош же. Может фору даже Авдееву дать!

При упоминании этого бизнесмена меня передернуло.

– Ты слышишь меня? Зачем он тебе нужен? Он преподаватель! Отношения между вами невозможны с этической точки зрения! Он преподаватель, а ты студентка!

– Всего-то? – приподняла бровь Аня. – Вот увидишь, он будет моим!

Мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и с головой погрузиться в занятие.

Сегодня нам предстояло отсидеть четыре пары, которые должны закончиться в половину четвертого. Если честно, меня ужасно выматывало такое большое количество пар, но опять же – лучше быть здесь, чем дома. И хотя я понимала, что сегодня мне придется вернуться назад, делать это ужасно не хотелось даже под угрозой смерти.