Серебряков поднимает недопитый стакан и делает глоток.

— Покушение было на Юну, вы должны сделать все, чтобы защитить мою дочь. Ее жених хотел ее забрать к себе, но Юна заупрямилась, отказалась, — то ли он уже поддатый, то ли до сих пор нервничает, но, пока говорит со мной, постоянно расхаживает по кабинету. У меня была тяжелая ночь, непростой день, голова болит, еще и он мельтешит. — В этот раз я вынужден был с ней согласиться, мы не знаем, кто хочет ее убить, я не могу сейчас никому доверять. Игорю я, конечно, доверяю, но у него есть недоброжелатели, как и у каждого из нас, — у Гаранина их должно быть много, он ведь сволочь мудачная. На этой работе я вынужден буду с ним столкнуться… — Юристы подготовили договор, ознакомьтесь и подпишите, — протягивает мне файл.

— Я присяду? — читать стоя неудобно. Меня воспринимают как обслуживающий персонал, отношение соответствующее. Только я к этому не привык, несмотря на поставленные задачи, пресмыкаться не буду.

— Да, да, конечно! — сначала он опешил от моего вопроса, потом что-то там сообразил.

Стандартный образец. Беру со стола карандаш и вношу в договор несколько правок. Серебряков застывает со стаканом в руке, смотрит, как я чиркаю карандашом. Да, я не только на курок умею нажимать.

— Отчитываться буду лично вам. Больше никому в этом доме я не подчиняюсь. Служба безопасности прислушивается и не оспаривает мои решения, касающиеся безопасности объекта. Сопровождение вашей дочери мод моим личным контролем, когда она дома, а я отдыхаю, рядом с ней будет мой человек, потому что ему я доверяю, вашим людям – нет. Здесь вписана стандартная зарплата телохранителя, мои услуги стоят дороже, — исправляю сумму, протягиваю ему файл. — Когда ваши юристы внесут изменения, мы сможем подписать договор.

— А если я не соглашусь на ваши изменения? — приходит в себя и хмурит брови.

— Мы пожмем друг другу руки и разойдемся, — я спокоен, потому что он уже согласился.

— Хорошо, тогда… — не успевает договорить, в дверь, тихонько постучавшись, входит Юна.

Ее не портят даже домашняя одежда и синяки под глазами. Красивая, зараза. В этих тонких брючках видна ее округлая задница, мысленно я помещаю ее в свои ладони и чувствую, как дергается член в штанах. Мазнув по мне равнодушным взглядом, будто впервые видит, обращается к отцу:

— Ты хотел меня видеть?

— Да, Юна, проходи. Ты же помнишь Стаса? Он вчера спас тебе жизнь, — ну давай, посмотри на меня и выкажи хоть какую-то признательность.

— Спасибо, — даже в глаза не посмотрела.

Будит она во мне все «самое хорошее». Вот не надо этого делать, я и так на взводе с этим назначением, еще ты меня бесишь, Снежная Принцесса!

— Стас теперь твой новый телохранитель…

— Мне не нужен телохранитель, можешь сразу его увольнять, — спокойным, можно сказать, ласковым тоном перебивает, а голос прямо звенит ото льда. Сучка!

8. Глава 8

Юна

Заглядываю в кабинет отца, вижу этого пошляка…

Забываю, как правильно дышать, взять себя в руки не успеваю, но из последних сил стараюсь выглядеть равнодушной. Ноги подгибаются, в голове звучат все эти грязные фразы хриплым, пробирающим до мурашек голосом. Не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся. Предпочла бы ту ночь оставить в прошлом. Как только я начинаю вспоминать об убийствах, крови, панике, удушающем страхе и боли, образ этого пошляка приходит на помощь. Выплывает из глубин сознания и меняет вектор моих мыслей. Порой я себя за них ненавижу, но они спасают, не дают кошмарам выползать и душить меня.

Игорь, даже находясь в командировке, пытается управлять моей жизнью, чем невозможно злит, но все свои эмоции я прячу под толстым панцирем наигранного спокойствия. Нападение на меня – не такой важный повод, чтобы возвращаться в Москву, не завершив переговоров. Гаранин считает, что все закончилось «хорошо», а с налетчиками он разберется, как только их задержат. Подключит все свои связи, чтобы они получили максимальный срок. Для женщины намного важнее, чтобы любимый мужчина был рядом, обнимал и успокаивал, но Игорь не мой любимый мужчина, мне не нужно его присутствие. Его отношение яснее слов говорит, кто я для него.