Пока подходил ближе, она не сводила с меня глаз, но я не понимал, узнавала она меня или нет.

— Привет, — произнёс осторожно, присаживаясь на стул, одиноко стоящий у кровати. — Помнишь меня?

Оксана ответила не сразу. Уголки её губ чуть приподнялись в слабом подобии улыбки:

— Помню… конечно…

Борис Александр негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, и произнёс:

— Я буду неподалёку.

Он вышел, оставляя нас наедине, и мы погрузились с молчание. Я не знал, что говорить и с чего вообще начать. Главный вопрос: «Какого лешего ты мне соврала?» — я задать не мог. Сейчас было неподходящее время для разбора полётов.

Оксана отвела взгляд к окну, и медленно моргнув, произнесла:

— Так непривычно видеть весну… Я не помню, как она наступила…

— А что ты помнишь? Какое время года?

Наши взгляды снова встретились и на бледном лице Оксаны появился лёгкий румянец.

— Лето, — тихо ответила она.

Глядя на её реакцию, я моментально понял, какое именно лето помнит Оксана. Наше лето…

— А Ангелину ты помнишь?

Ответа не было долго. Оксана задумчиво молчала, слегка хмурилась и кусала нижнюю губу, а потом приложила ладонь к животу. Её движения были заторможенными и нечёткими, словно требовали от Оксаны больших усилий.

— Ангелочек… она в моём животе. Я сказала тебе о ней? — медленно растягивая каждое слово, произнесла она. — Кажется, я не хотела… Но почему? Не могу вспомнить… Мы поругались?

Я напрягся. Её слова неприятно царапнули грудь. Ты не хотела говорить, потому что у тебя были другие планы на этот счёт. По крайней мере, именно так объяснилась твоя подружка. Но как оказалось, с такой подружкой и врагов не надо. Её слова могли быть абсолютной ложью.

Вслух, конечно же, я этого не произнёс. Стараясь не выдавать эмоций, я накрыл руку Оксаны своей и сжал прохладные пальчики.

— Ангелине скоро исполнится три года, Ксан.

Удивлённо округлив чистые, как кристаллы, голубые глаза, Оксана застыла. Меж её бровей вновь пролегла складка глубокой задумчивости, и мы погрузились в долгую тишину.

— На Новый год я нарядила её в костюм ангелочка, — наконец проговорила она неуверенно, а затем снова улыбнулась. — Она такая красивая... Я хотела, чтобы она была похожа на тебя.

От последней фразы я сам не сдержал улыбку.

— Но она — твоя копия. И очень по тебе соскучилась.

— Ты приведёшь её в следующий раз?

— Обязательно.

— Завтра?

— Завтра.

— Спасибо, — Оксана переплела наши пальцы.

От этих невинных прикосновений меня прошибало током. Оказывается, я уже успел позабыть, какое влияние эта женщина оказывала на меня.

Мы поговорили ещё некоторое время. В её голове действительно был настоящий винегрет из воспоминаний разных отрезков времени. Свою дочь Оксана помнила гораздо хуже, чем меня, и это её сильно тревожило. Три года с Ангелиной против трёх месяцев со мной. Материнское сердце требовало вспомнить как можно больше, и совсем скоро Оксана устало закрыла глаза.

— Что такое?

— Голова разболелась.

— Тебе нужно отдохнуть. Я позову врача, а сам навещу тебя завтра.

— Да, — слабо кивнула Оксана. — Вместе с Ангелиной.

— Вместе с Ангелиной, — повторил мягко.

— Буду вас ждать, Вадим, — она чуть приподнялась, намереваясь поцеловать меня в щёку, и я завис от изумления, как подросток, на которого обратила внимание первая красавица школы.

Тёплое дыхание скользнуло по коже, и кровь понеслась по венам гораздо быстрее. Нежные губы коснулись моей скулы, разгоняя по телу новый разряд тока, и я медленно повернул к ней голову. Внезапно, меня поглотило неистовое желание ответить на этот невинный прощальный поцелуй, только на этот раз в губы.