— И всё-то ты знаешь, — хмыкнула Алька. — Чёрта с два! Я им рассказывала рецепт вишнёвого пирога, который пекла моя бабушка, потом мама, а потом я. Однажды. На первую годовщину.

Дымов помнил её пирог. И тот день. Она обожгла противнем большой палец. И он дул, и брызгал ей на руку обезболивающим спреем, и снова дул. Боже, как они были счастливы! Вишнёвый джем вытек, и пирог подгорел, но это был самый вкусный пирог в его жизни.

— А ты, кстати, что здесь делаешь? — смерила его Алька взглядом.

— Да так, мимо проходил, — пожал плечами Дымов.

Она понимающе кивнула и пальцем позвала бармена.

— Мне повторить, — прижала купюру к барной стойке.

— Ей хватит, — отодвинул деньги Руслан.

— Эй, не указывай! Ты мне никто. А я, между прочим, праздную день встречи с любовью всей своей жизни, если что, своим будущим — бывшим мужем. Но ты его не знаешь.

Насколько Дымов помнил, встретились (или всё же познакомились?) они точно не в этот день, но Алька выразительно отмахнулась и снова толкнула бармену купюру.

— Давай, Серёга, наливай! Сдачи не надо. И поторопись, а то придёт мой бывший и прострелит тебе башку. Он у меня, знаешь кто? Да, да, — повернулась она к Руслану. — Я всю жизнь думала, что он так, солдат, охранник, телохранитель, парень из охранного агентства, а он, представляешь, — она доверительно наклонилась к бармену и громко зашептала. — Наёмник. Снайпер. Киллер.

«Ладно, чёрт с тобой! — с тоской подумал Руслан. — Сыграем в эту игру».

Он знал, что пожалеет. Понимал, что ничем хорошим это не закончится.

Но вышло очень даже неплохо. По его мнению, неплохо.

Алька дурачилась и веселилась. Руслан ей подыгрывал.

Они гуляли, пили вино, целовались, потом поехали в пустующий загородный коттедж, что стоял у «Альфы» под охраной. И это была такая жаркая ночь, что Дымов решил: она передумала, простила, дала ему шанс.

— Только не подумай, что это что-нибудь значит, — конечно, сказала она, когда он привёз её обратно домой. — Что мы начнём сначала или что-то в этом роде, — упёрлась рукой в стену. Смелая. Гордая. Упрямая. — Это был просто секс. Я пошла в бар кого-нибудь снять, но попался ты. Всё.

— То есть если бы не я, ты ушла бы с этим «греком», — показал он пальцами кавычки, — который подливал тебе в сок водку?

— Да сгодился бы кто угодно. Так что не мни о себе, Дымов.

— Не буду. Мнить, — усмехнулся Руслан, натягивая куртку.

Он закрыл за собой дверь, и помчался обратно убираться в чужом коттедже.

Счастливый, пропахший её духами, вдохновлённый. Влюблённый.

Но не доехал. Его остановила ДПС…

7. 7

Дымов долго думал (особенно усердно последние два дня — в одиночке СИЗО больше заняться было нечем) рассказывать ли Альке о чём она даже не подозревает, чего нет ни в одних служебных документах.

И решил — стоит.

Лучше правда. Алька поймёт. А если не поймёт… так ему и надо.

Увы, сегодня он выбрал неудачный момент для разговора — она торопилась.

Увы, принял проведённую вместе ночь за её желание начать заново — и ошибся.

Увы, сам того не желая, снова обидел.

Но отложено — не отменено. Проигранный бой — не проигранная война.

У него был запасной план.

Столько запасных планов, сколько потребуется.

Он не собирался отступать. Ни полгода назад, когда они развелись и она уехала. Ни сейчас, когда всё снова пошло коту под хвост.

Ему очень повезло, что квартиру на третьем этаже сдавали.

На первом открыли кафе (а когда-то была обычная булочная), на втором — шёл ремонт (а когда-то жил пьяница дядя Миша), на третьем — снял квартиру Дымов, на четвёртом — поселилась Алька, квартира на пятом стояла закрытой — Руслан посчитал, загибая пальцы, — в общем, уже много лет.