Жертвой Алиса выбрала Забелина.

– А если это врач? – начала она негромко, но до того напористо, что сразу все притихли. – Почему вы думаете, что маньяк – не врач? Врач им быть не может? А почему же, собственно, не может? Если, например, доктора Забелина послушать, то с такими взглядами всё очень может быть. – И без тени юмора продолжила: – Может быть, никакого постороннего маньяка у нас в районе нет, просто кто-то из своих орудует? Не вы ли это, Георгий Валентинович? – серьезно заметила она.

Забелин поперхнулся.

– А чего вы морщитесь? Всё как раз по-вашему выходит, сами объявили… Может, вы не просто так, а по убеждению каждый месяц кого-нибудь из больных хороните? Тут еще разобраться надо, – процедила она тихо, но явно неприязненно.

– Ага, мало мне на службе трупов, хобби у меня такое – в свободное от врачевания время пациентов обухом глушить, – осклабился Забелин.

– Удавкой ты не пробовал? Говорят, сподручнее, – между прочим подсказала Яна.

Алиса встрепенулась.

– Так-так-так… А вы бы лучше помолчали, Яна, у вас самой не так давно за одно дежурство сразу две пациентки умерли. С вами тоже разбираться надо… Кстати, через пару дней, в пятницу, у нас общее собрание, – многозначительно произнесла она.

– Ты когда в последний раз больного видела? – внезапно спросил ее Забелин.

– Это не моя работа, я администратор, – отрезала старшая сестра.

– Склочница ты, а не администратор. Твоя работа – вовремя аптеку пополнять. Если бы ты со своими обязанностями грамотно справлялась, глядишь – и «чехлов» у нас бы поубавилось. Лечим черт-те чем…

– А за «склочницу» вам отвечать придется, Георгий Валентинович, я на вас рапорт напишу. Вот в пятницу-то мы и разъясним, кто из нас с работой не справляется. – И она мстительно добавила: – Лично я трупами статистику не порчу!

Яна вспыхнула:

– Оказывается, неприятная вы женщина, Алиса Борисовна! – с удивлением выдала она, сама не ожидая, что весь этот нелепый разговор, а в особенности упоминание о той злополучной смене, так ее заденут.

Алиса зыркнула.

Неожиданно Забелин хохотнул:

– Хорошо за жизнь поговорили, содержательно! – И столь же неожиданно пересел поближе к Яне, словно бы случайно очутившись между ней и старшей медсестрой: – Янка, мы маньяк! – приобнял он Яну. – Всё, хана, теперь не отбрыкаешься, придется нам с тобой на паях работать и двугривенные пополам делить! Ура кооперации! И вдвоем на каторгу пойдем! Долой Америку, давай любить по-русски! – смеху ради разошелся он. – Чур только я на стреме!

– Иди ты! – по-дамски отпихивалась Яна.

– С тобой хоть в монастырь! Но непременно – в женский!

– Гоша, укушу!

Яну выручил заглянувший в столовую Калугин:

– Олух, что ты ее за талию хватаешь – за талию любую дуру можно подержать. А Янка – умная, ты с ней поговори – вот где кайф поймаешь!

От простоты и свежести идеи Забелин даже охальничать забыл.

– Так-то лучше. Порядок, машину я пригнал, – доложил Калугин. – Янка, не поверишь – я «форд» наш получил! Оказывается, он там со вчерашнего стоял, просто нам об этом сказать не соизволили. Вот же… деятели, слово нехорошее! Нет, ты представляешь: не сломайся мы – так бы и пришлось на том металлоломе сутки напролет на нерве́ мудохаться.

– Говорила я тебе – нет худа без добра!

– А я тебе ответил… Кстати, всё это хорошо, но кому-то, между прочим, нужно ваши бебехи по местам распихивать. Ну, страшилки всякие, которыми вы пациентов морите: дефибриллятор, капельницы, пневмокомп – всё, короче, что до ремонта сняли. Опять возюка…

– На тебя не угодишь! – рассмеялась Яна. – Кончай капризничать, пошли. – Она в охотку встала. – Дел на две минуты!