Bridget напоминала типичную английскую или американскую студентку, что проводит лучшие годы в тусовках и алкоголе. Все ее фотографии в социальных сетях неизменно сопровождали либо веселая компания, либо пластмассовые стаканы с пивом, что весьма органично вписывались в создаваемый ей образ.

В глазах ее было нечто особенное – в них чувствовалась какая-то хищность и любопытство ко внешнему миру. Взгляд очень часто играет решающую роль.

Для меня он часто оказывается той самой причиной, по которой я решаюсь броситься в очередное приключение.

Bridget по происхождению была ирландкой, выглядела и вела себя она соответствующе – кудрявые рыжие волосы, очень энергичное поведение и постоянная готовность к тусовкам, которые обязательно должны были сопровождаться огромным количеством алкоголя. Никто не любит стереотипы, но, кажется, довольно часто они работают. Зеленое платье, в котором она приехала ко мне, только придавало этому моменту ту самую попсовую ирландскую специфику.

Мы говорили о полной чуши, пока я вел ее к себе домой от станции метро. Гражданский проспект весьма отличался от тех центральных петербургских улиц и микрорайонов, что Bridget привыкла видеть за полгода жизни и учебы в России, но, кажется, ее вполне устраивала такая аутентичность.

Мы прошли в комнату, и я сразу же поцеловал ее – говорить что-либо не имело ни цели, ни смысла. «В жизни ты гораздо лучше, чем на фотографиях», – первое, что я ей сказал в момент, когда мы начали переходить на кровать. «Ты тоже», – ответила она. Может быть, это и была та самая пресловутая вежливость, но мне хотелось верить в правдивость ее слов.

Я начал раздевать ее и зачем-то спросил, какой секс она любит. Наверное, это самое глупое, что вообще можно спрашивать в такие моменты. «I like being told what to do»[6], – эта фраза до сих пор не выходит из моей головы, и каждый раз, вспоминая этот момент, я будто бы вновь переживаю его. Я не могу похвастаться замысловатостью своих сексуальных желаний – буквально через несколько секунд мой член оказался у нее во рту.

Суммарно мы трахались часа полтора (ну либо меньше, а по прошествии пары лет это воспоминание было искажено, романтизировано и преувеличено моим сознанием). Bridget любила секс и делала все хорошо – она не пыталась понравиться или сделать только то, что люблю я, и не смотрела вопрошающе в мои глаза после каждого движения. Она не стеснялась собственных движений и, кажется, совсем не думала о том, как выглядит в процессе, – а ведь во время секса мы часто визуально представляемся не самым подобающим образом, и поэтому умение «отключиться» здесь очень ценная штука.

Я даже не помню, осталась ли она ночевать у меня впоследствии. На следующий день был счастлив – глупо, да? Чувствовал себя энергичным и отдохнувшим, будто только вернулся из спа-отеля или от мануального терапевта, при этом сбалансированно питался и принимал витамины последние несколько лет. Непривычное ощущение, честно говоря. Секс тоже бывает разным, но эта ночь для меня оказалась своего рода лекарством от не самого лучшего состояния, которое я испытывал в последнее время. Черт его знает, как это все работает.

Я несколько лет не вступал ни в какие «серьезные» отношения, и всё вокруг как бы невзначай осуждало меня (скорее всего, мне просто хотелось так это видеть, на самом деле миру, конечно же, было плевать на меня) – знакомые девушки смотрели как на легкомысленного, ненадежного человека (и в чем-то были правы), немного в шутку намекала семья, что пора бы уже заводить кого-то. А я и не спорил с ними, но продолжал плыть вдоль своего собственного течения.