Потому сейчас, оплатив комнаты для себя и своих людей, князь выпил пол-литра водки и буквально отключился. Страхи на какое-то время ушли.
Проснулся Ростислав Юрьевич от холода. Причём не от какого-то сквознячка, а от пробирающего до костей мороза.
Открыв глаза, князь понял, что неприятности не закончились. Комната, которая перед сном была обычной, сейчас стала похожа на ледяную пещеру из сказки. Всё, до чего мог дотянуться глаз, было сковано морозом. В том числе и сам Балховский.
– Проснулся всё же! – раздался рядом чей-то голос. – Тебе же хуже. Так бы во сне помер.
Скосив взгляд влево, князь увидел кого-то смутно знакомого, облачённого в ледяную «Кольчугу». Вот только кто это, сразу вспомнить не получилось. Да ещё и холод. Он уже добрался до лица и в данный момент обжигал щёки, пробираясь всё выше.
Балховский потянулся к собственно Источнику, в надежде призвать Землю и окутать себя защитой, но не смог. Слишком сильно он выложился за последние дни, постоянно поддерживая «Кольчугу». А то, что оставалось, сковывала чужая Сила, явно принадлежащая Богатырю.
«Точно, Богатырь, – подумал князь, когда ледяная корка полностью закрыла его лицо, лишая кислорода. – Ледяной Богатырь – это Дёмин. Иван Васильевич. Вот только зачем?»
Додумать мысль князь не смог, снова погружаясь в сон. В вечный сон…
Глава 7
Чем положение безвыходнее,
чем более все сводится к одному
отчаянному удару, тем охотнее хитрость
становится рядом с отвагой.
Карл Филипп Готтлиб фон Клаузевиц
Как только за князем закрылась дверь, так я сразу же присел на колено перед Егором и скастовал «Малое исцеление». Оно ему, конечно, не поможет, но состояние у него такое, что каждая секунда на счету. Того и гляди, отойдёт. Я когда его увидел, то даже не понял, жив ли он вообще.
Хотя и сам себя сейчас чувствовал не лучшим образом. Бой с двумя крайне сильными и быстрыми воинами стоил мне повреждённых связок и суставов. Победил я только благодаря «Ускорению». Но из-за него же и пострадал. Тело просто не готово к таким нагрузкам. Поэтому второе «Малое исцеление» я применил к себе. Стало чуть легче, чего не скажешь о Зареченском.
Парень еле дышал. И было видно, что каждый вдох даётся ему с трудом и причиняет боль. По телу пробегали судороги, а из горла вырывался странный свист. Лёгкое у него, что ли, пробито?
Впрочем, не важно. Заклинание ему чуть-чуть помогло. Дало немного лишнего времени. Поэтому я выждал несколько минут, прислушиваясь к собственному организму.
Кто бы знал, как сложно мне было стоять перед этим князем и ничем не выдать той боли, что разрывала организм. Да ещё и менталист. Это вообще какая-то тварь! Его воздействие на разум и близко не похоже на методы моего учителя. У учителя это были именно прикосновения. И то я их чувствовал, только когда он этого хотел.
Эта же тварь мне словно напильник в голову пыталась забить. А потом сверху ещё и наждачкой пройтись. Именно из-за таких ощущений у меня в какой-то момент слетел «Щит разума». На мгновение, но чёртов менталист успел каким-то образом лишить меня зрения. И это было офигеть как страшно.
Зато с уверенностью могу сказать, что маркер в мозгу сработал не на него. После такого вмешательства я бы обязательно проснулся. Так что вопрос остаётся открытым.
Спустя пять минут я более-менее пришёл в себя и снова занялся Егором.
К сожалению, «Великое исцеление» я всё ещё не потяну. Хотя «всё ещё» – немного не те слова. Я не потяну его ещё очень долго. Скорее всего, до того момента, пока не восстановлю силы полностью. Так что остаётся «Среднее исцеление». Ну, и помощь Живы.