– Есть в газетах что-либо, достойное внимания? – спросил он.

Итальянский шарманщик. Рисунок Х.Х. Флор из журнала «The Sketch». 1893

Лондонская погода. Вдалеке видна печь для нагревания битума, использовавшегося при дорожных работах. Рисунок из газеты “The Illustrated London News”. 1891

Я знал, что под «достойным внимания» Холмс имеет в виду что-нибудь из мира преступлений. В газетах были сообщения о революции, о возможности войны, о неминуемой смене правительства, но все это находилось вне сферы интересов моего компаньона. Я не смог заметить ничего такого, что было бы облечено в форму преступлений, не носивших обычный пустяковый характер. Холмс издал стон и возобновил свои беспокойные блуждания.

– Лондонский преступник – безусловно, унылый бездарь, – сказал он ворчливо, словно охотник, упустивший добычу. – Гляньте-ка в окно, Уотсон. Видите, как вдруг возникают и снова тонут в клубах тумана смутные фигуры? В такой день вор или убийца может рыскать по Лондону, словно тигр в джунглях, невидимый, пока не нападет внезапно, но даже тогда его увидит лишь сама жертва.

– Произошло множество мелких краж, – заметил я.

Холмс презрительно фыркнул.

– Эта величественная и мрачная сцена предназначена для чего-то большего, – сказал он. – Счастье для общества, что я не преступник».

«Посмотрите в окно. Как уныл, отвратителен и безнадежен мир! – говорил скучавший без дела Шерлок Холмс Уотсону в «Знаке четырех». – Посмотрите, как желтый туман клубится по улице, обволакивая грязно-коричневые дома. Что может быть более прозаично и грубо материально?»

А вот еще одно описание смога холодным туманным утром ранней весной, на этот раз из «Медных буков»:

«Густой туман тек между рядами сумрачных домов, и окна напротив маячили темными бесформенными пятнами сквозь тяжелые желтые клубы».

Классический лондонский смог возникал оттого, что с туманом соединялся дым от сжигания большого количества угля в домах и на многочисленных фабриках и заводах. 1880-е годы, то есть первые десять лет дружбы Шерлока Холмса и доктора Уотсона, были пиком этих туманов. Если между 1871 и 1875 Лондон был окутан смогом 51 день в году, то между 1881 и 1885 это было уже 62 дня, а между 1886 и 1890 – 74 дня в году. Самые густые туманы возникали в ноябре и могли продолжаться до самой весны. Кроме мистической и тревожной атмосферы, которую клубы тумана создавали на лондонских улицах, они служили источником множества вполне реальных проблем. Во-первых, туманам всегда сопутствовало полное прекращение движения городского транспорта. Если бы Холмс с Уотсоном дольше смотрели на Бейкер-стрит, окутанную гороховым туманом, они бы увидели, как пробираются по улице омнибусы, предшествуемые специальными провожатыми с факелами или фонарями в руках. Конной железной дороги на Бейкер-стрит не было, но в Лондоне это был единственный, помимо омнибусов, вид транспорта, рисковавший выходить на маршруты. Наемные кэбы в такую погоду были беспомощны, поскольку кэбменам нужно было самим искать путь во мгле и никто в этом деле не помогал им. В таких случаях самым быстрым и надежным средством передвижения становилась подземка. Однако самой большой проблемой была угроза для здоровья. В течение одной туманной недели 1880 года от респираторных заболеваний умерло на 600 человек больше, чем в обычные недели без тумана. В 1878 году сотни голов крупного рогатого скота погибли от удушья на сельскохозяйственной выставке в пригороде Лондона Излингтон, и еще больше было прирезано из «гуманных соображений».