На мой оскал Милованов, который Данте и Богдан в одном лице, сверкает белыми зубами и хвастается ямочками на щеках. Ну прям коварный соблазнитель, е-мое. 

- Ты видишь здесь другие свободные места? – ровным с хрипотцой голосом спрашивает, не скрывая сарказма.

Я отлипаю от него, быстро оглядываю аудиторию и с досадой понимаю, что, как назло, все и правда занято. Даже Кириллов – вечный прогульщик – сегодня здесь. 

Не удостоив ответа помеху слева, отворачиваюсь и смотрю в пустоту перед собой. Хвала небесам, скоро заходит преподаватель и с порога начинает раздавать задания на испанском: ты – вытри доску, ты – закрой шторы, ты – включи проектор. Теперь я вспоминаю, почему все собрались – сегодня мы смотрим учебный фильм. Каждый месяц смотрим, и на этих занятиях Моргунов всегда отмечает присутствующих.

Когда выключают свет и запускают кино про испанскую корриду, я с головой ухожу в учебу – это отвлекает от посторонних мыслей. Записываю в конспекты непонятные слова и те, о значении которых догадалась по субтитрам. Вообще меня нельзя назвать прилежной студенткой, за красным дипломом я не гонюсь, но с испанским у нас сложились очень теплые отношения, даже взаимная любовь, наверное. В этом отчасти заслуга Моргунова – Павел Викторович ведет лекции интересно, интерактивно и современно. В прошлом семестре мы, например, сдавали аудирование в форме пересказа песен.

Я случайно оборачиваюсь к неприятному соседу: рюкзак слева на стуле висит, а у меня ручка закончилась. 

- Что? На экран смотри.

- Зачем? Тут, - кивает в мою сторону, - кино поинтереснее. 

Я закатываю глаза, облокачиваюсь на левую руку, отгораживаюсь от него волосами. Пускай разглядывает мой затылок. 

Из-за нехватки кофеина в крови я все-таки ненадолго отключаюсь. Поэтому, когда загорается свет, сильно щурюсь, потираю щеку, которую отлежала. Чувствую, что следы от колец точно остались. Но не одна я такая – все вокруг зевают. Зато Моргунов в привычной манере на скоростном испанском рассказывает про домашнее задание, которое мы друг у друга потом уточнять будем. А прилипала опять лезет с вопросами.

- Слушай, ни слова не понимаю, я только японский учил. Не подскажешь, что он там несет?

Я уже почти собираюсь его послать, но он выглядит и правда растерянно. Не похоже, что врет. Хотя… японский? А суахили он случайно не учил?

- Нужно написать сочинение о любой испанской традиции, - бормочу, пока собираюсь, а потом, не знаю зачем, добавляю: - И не советую скачивать из интернета. Моргунов всегда на оригинальность проверяет.

- А ты поможешь мне? – совершенно нагло и беспардонно заявляет вдруг он.

- Я правильно понимаю? Ты, - нервно посмеиваюсь, - просишь сделать за тебя работу?

- Да нет же, помочь, - повторяет снова. - Мне в любом случае разбираться придется.

- Думаю, ты и так найдешь желающих.

Я киваю на первые ряды, где столпились и шепчутся девчонки, которые заливаются краской, едва Милованов обращает на них внимание.

- Я заплачу́. Мне нужен репетитор, а ты, - он кивает на стопку тетрадей в моих руках, - шаришь, видимо.

Демонстративно убираю конспекты в сумку и одними губами шепчу «размечтался». 

- Ну, пор фавор, - тянет таким игривым тоном, что вынуждает споткнуться.

Он смотрит на меня по-кошачьи хитрыми глазами, полными фальши, поджимает губы и морщит лоб. На кого это действует вообще?

А тем временем из-за воротника проглядывает таинственная надпись курсивом. Залипаю на миг, но тут же крепко жмурюсь. Мне вовсе не интересно, что там. 

- Если не нужны деньги, давай за услугу.