Выглядели студенты до такой степени смешно и абсурдно, что я не сдержалась. Конечно, успела прикрыться рукой, но звук, больше похожий на хрюканье, все-таки сорвался и заглушить не удалось.

Парни удостоили нас пренебрежительными взглядами и прошагали дальше, неся свои чепчики как короны.

А вот соседки мое поведение не проигнорировали. Они сразу поняли, что стало причиной моего смеха. Элла сейчас выглядела как ребенок, у которого отняли игрушку. И этим самым негодяем внезапно оказалась я.

Не то чтобы у меня проснулась совесть, но стало как-то немного неприятно. Странное чувство, непривычное. Обычно я так не реагировала на чужие взгляды.

Я вообще их игнорировала. Не только взгляды, а просто всех и все. А тут вдруг проняло. Взрослею? Или старею? И это в двадцать два года… Страшно представить, что будет дальше.

– Да, мы не боевые маги, – тихим напряженным голосом сказала Кармина, застыв прямо посреди площади перед учебным зданием. – Мы не знаем заклинаний уничтожения, не ходим в Разлом как на прогулку, истребляя всю нечисть, которая встречается на пути. Но мы тоже маги и тоже много работаем. Пусть не так громко и заметно, как вы. Наша работа – крохотный винтик в общей системе мира. Но если он сломается, то рухнет все.

Конечно, это не первый разнос, который мне устраивали в жизни.

Матушка обожала часами рассказывать о моей никчемности, по пунктам перечислять все сделанные мной ошибки. Преподаватели, которых страшно раздражала моя самоуверенность, не единожды пытались завалить меня на зачетах, пытаясь подловить на каверзных вопросах, которых в учебниках было не найти. И если им удавалось (а случалось это редко, так как учиться я любила и стала лучшей на потоке не из-за красивых глаз и третьего размера груди), тыкали в лицо моей некомпетентностью.

Но впервые подобная речь вызвала у меня нечто похожее на раскаяние.

Правда. С тех пор, как пять лет назад Артур Бенс разбил мне сердце и скрылся в неизвестном направлении, я выжила и решила жить по-другому. Больше не будет наивной дурочки Меган, которая краснеет от комплиментов и старается всем угодить. Совершенно глупое и бессмысленно занятие, если честно. Потому что всем угодить априори невозможно.

Поэтому я стала другой. Скрылась за маской высокомерной стервы. Сначала было трудно, больно, страшно, но потом я вошла во вкус. И поняла, что ничто так не раздражает других, как милая улыбка в ответ на яростные крики и обвинения.

Мне не нужны были друзья, не нужно было общение. Я просто жила сама по себе, училась и думала о будущем, которое слизняк Берти Фенрон у меня отнял.

– Мне жаль, если я обидела вас своим поведением. Впредь этого не повторится, – вежливо произнесла я, глядя прямо в синие глаза Кармины.

Элла от моих слов пришла в восторг. Сразу расслабилась, вновь начала улыбаться и сразу перестала считать меня злом, которое покусилось на ее игрушку.

Но вот ее подруга не торопилась мне верить и прощать.

– Наша форма носится не просто так. Эта ткань создана специально для бытовиков. И такой цвет у нее совершенно не случайно. Серый – это нейтральность. Как и мы. Ткань впитывает все загрязнения и не оставляет следов. Наши фартуки прошиты магическими нитями. То есть никакой удар, выброс и прочее не сможет нам навредить. Ткань фартуков его просто проглотит. Наши головные уборы не дают выпасть волосам. Ты хоть представляешь, сколько бед может сделать всего один волос в бытовой магии?

– Нет, – совершенно искренне ответила ей.

Я вообще о бытовой магии не думала и уж точно не пыталась сочетать ее с волосами.