– Класс… псидел, Лис, – русый улыбнулся и попытался подмигнуть, но чуть не вырубился. Я аж хохотнула при виде пьяного Алека. Жаль, смартфон лежит в другой стороне, а то вышло бы неплохое видео. Махнув ему на прощание, уставилась на хмурого Лютера.

Как же он меня бесит.

А чего скрывать?

Собрав всю свою решимость в пьяный кулак, я встала и, пошатываясь, зашагала прямиком к этой глыбе, источающую жалость и гнев. Да как, блин, вообще можно уместить это в себе? Сочетает несочетаемое!

Я остановилась напротив него и, хищно ухмыльнувшись, с размаху влепила смачную оплеуху.

Наверное, в трезвом виде я бы почувствовала страх за содеянное. Тем более, после слов Алека, казалось, я должна была лучше настроить свой инстинкт самосохранения. Но нет. Он отсутствовал в моей пьяной головушке начисто. Я даже решила, что если он сейчас меня ударит в ответ, то я ничего не почувствую и отправлюсь в люлю спать.

– Полегчало? – безразличным тоном поинтересовался он.

– Кбуто… те… есь… дело… – буркнула я его ботинкам, потому что голова казалась настолько тяжелой, что я не могла ее поднять.

Лютер схватил меня за запястье и поволок куда-то, не обращая внимания на невнятные ругательства с моей стороны. Ноги заплетались, и я прям поражалась своей координации – как еще не свалилась!

Пытаясь сконцентрироваться на его ботинках, которые четким шагом направляли в сторону, известную только им, я поймала себя на мысли, что, походу, мне пришел тот самый, который полный…

Он затолкал меня в очередной проход, после чего нажал что-то на стеклянной панели. Я только сейчас доперла, что мы в душе. Сверху полилась ледяная вода, и я завизжала так, что, казалось, стены задрожали.

– Какого хрена ты творишь? – надо же, с первого раза удалось внятно что-то произнести.

Ледяная вода мгновенно отрезвляла. Вспомнив все то дерьмо, которое вылилось сегодня во время нашей ссоры, я с рыком обрушивала удары кулаками на его грудь.

– Да кем ты себя возомнил? – удар. – Ненавижу, – удар. – Ненавижу! – еще удар. – НЕНАВИЖУ!!!

Билась я недолго, пока его руки не остановили меня, заведя их за спину, прижимая к стене. Все, что мне оставалось, это беспомощно барахтаться и выплевывать ему в лицо все, что о нем думаю. Он находился слишком близко. Я бы сказала, что непозволительно. Кажется, что ему все равно – он не пошатнулся о моих ударов, а холодная вода не доставляла ему дискомфорта. Просто стоит и смотрит. От такой безэмоциональности я просто приходила в бешенство. Он мне жизнь сломал, поставил крест на всем, что я любила. Чего же он теперь хочет от меня? Помощи? Так вот хрен там! Надо было всё по-человечески рассказать, а не разыгрывать спектакль.

– На что ты уставился?

– Хочу понять степень твоей ненависти, – низко проговорил он, – И, почему-то мне кажется, что она не столь глубока.

– Иди ты знаешь куда со своими догадками, – зашипела ему в лицо.

Но не успела я договорить, как Лютер заткнул меня поцелуем. Мягкие, горячие губы нежно прикоснулись к моим, напрочь лишая воли. Правда, ненадолго. Шок лишь на мгновение затуманил мой разум. Его хватка ослабла, и я, оттолкнув его, пулей выбежала из душа, спотыкаясь. Боясь, что он пойдёт за мной, я заперла дверь каюты и с силой ударила кулаком об стену в порыве ярости.

Какого хрена сейчас было?

Я ему ответила?

Да не. Не ответила. Не успела. Сбежала.

Как трусиха.

Как трусиха? А я этого хотела? Кто его просил?

Рука саднила, да и мокрая одежда настроения не прибавляла. Благо, тут есть шкафчик с запасной. Скинула мокрый комбинезон с бельем, надела чистую пижаму в виде шорт с футболкой и приготовила одежду на утро. Волосы расчёсывать не стала – не то настроение.