– Тим, а ты хочешь, чтобы ребенок видел трудности долговой жизни своих родителей? – я прямо посмотрела ему в глаза, – Да и знаю я твою Миланку. Она найдет любой повод попилить тебя. Давай, договоримся так. Я тебе перечисляю деньги только для собственного спокойствия. Мне неприятна даже мысль о том, что мой племяш повторит нашу судьбу.

– Сестренка, не начинай этот разговор, – предостерегающим тоном начал брат. – Я знаю, что ты до сих пор веришь в их невиновность, но дело обстояло гораздо иначе. Давай не будем поднимать эту тему.

В баре стало теснее, но не из-за количества народа. Людей здесь было немного. Мне стало не по себе от его слов. Конечно, я понимаю, что он имел в виду, но у меня есть собственное мнение. И я уверена, что родителей жестко подставили. И я говорю не о приемных родителях, а о настоящих.

– Выйду подышать, – бросила через плечо, не смотря на него.

Вообще, я мало поддавалась такого рода манипуляциям, но когда дело касалось настоящих родителей, легко выходила из себя. Ладно бы я была крохой, которая ничего не знала, но я их помнила. Помнила и любила. Папа пропал без вести почти пятнадцать лет назад, а вот мама осталась с нами. Но недолго длилось наше счастье. Через полгода ее схватила полиция и обвинила в ряде киберпреступлений, совершенных против государства.

Тяжело вздохнула.

Государственная измена. Такое не прощают. Нам запретили даже навещать ее. Да и где? Ее посадили в такую тюрьму, где и персонала-то нет – полностью автоматизированная тюрьма с самыми опасными преступниками мира на отдаленном острове.

Я стояла у входа в бар, погруженная в свои мысли, как передо мной остановился мужчина лет тридцати пяти и что-то спросил.

– М-м-м, простите, что? – я еще не успела выветрить все размышления из головы.

– Вы выглядите подавленной, – констатировал он. – С Вами все в порядке?

С чего это такая забота? Я оглядела его. Высокий, темноволосый и голубоглазый. Я бы сказала, что глаза у него скорее ледяные. Одет в стандартный костюм-тройку с белой рубашкой. Слишком дорогой костюм для этих мест.

– А Вам есть дело до этого? – недоверчиво спросила я.

Дзинькнул дверной звонок бара. Мне на плечо опустилась рука.

– Какие-то проблемы, Лиса? – спросил брат.

– Нет. Просто, оказывается, у нас в городе завелись неравнодушные граждане.

– О, извините, – незнакомец слегка приподнял ладони в мирном жесте. – Я не знал, что дама со спутником.

– Иди, сними кого-нибудь более сговорчивого, – бросил ему вслед Тим, обошел меня и заглянул в глаза. – Все хорошо?

Я кивнула. А что ему ответить? Что разговоры о родителях меня выводят из себя? Что у меня от него куча тайн?

– Все хорошо, Тим, – я ободряюще улыбнулась. – Я сегодня немного устала. Да еще и этот матч…

– Не дрейфь, сестренка. Это не последний турнир в этом сезоне! – заверил он. – Прорвемся! Только в этот раз школоту из сообществ по поиску тиммейтов не берем.

– Согласна.

Тим, чмокнув на прощанье меня в щеку, потопал домой. Я же, вспомнив, что в холодильнике мышь не то, что повесилась, а полностью засохла, решила пройтись в ближайший маркет.

Мои покупки не отличались особым разнообразием. Готовить я так и не научилась, так что покупала, в основном, заморозку на будущее, а также готовые обеды на пару дней. В тележку полетели баночки с энергетиками, пиво и газировка различного цвета. Видела бы сейчас моя приемная мама, чем закупаюсь, у нее бы случился приступ гастрита только от вида товаров в этой тележке. И именно товаров, потому как продуктами это можно назвать с бо-о-о-ольшой натяжкой.