Зная сестричек уже столетие, могу только посочувствовать их будущим мужьям. Характер у них весьма вредный. Придираются к любым неточностям, неправильным формулировкам и не дай бог пообещать им что-то и не сделать. Обидеться страшно. Правда это везет только молодым людям, дома они весьма мягкие и покладистые. Хотя любят поправлять, если что-то не правильно скажут. Но дома уже все привыкли к их перфекционизму. Это стремление к идеалу и делать все правильно помогает им быть хорошими артефактами и ювелирами. Притом близняшки вместе со старшей сестрой и братом Георгом стали больше специализироваться именно на ювелирных украшениях и только как дополнение артифакторика. Но если оно делают какую-то красоту, то обязательно что-то да заложат в нее. Как минимум что-то защитное.

– Они не несчастные, они близнецы. И мы уверены у нас что-то может получиться, - сказала Лита с умным видом.

– Ну-ну, – сказал скептически Рамон проходя мимо – что-то я им уже сочувствую.

– Папа! – сказали девушки возмущенно.

– А что папа? Я вас люблю и хочу посмотреть на мальчиков у которых хватит терпения на каждую из вас. А потом они еще переживут знакомство с нашей дружной и слегка чокнутой семейкой.

– Кому-то явно пора в отпуск, - сказала Рамону – перетрудился поди.

– Студенты бесят.

– Как знакомо, - сказал Никита. – Что вы стоите, дайте детям разместиться с дороги. И через пятнадцать минут приходите в лабораторию будем колдовать над вашей внешностью.

– Анита питомца своего не выпускай рядом со мной, сожгу.

Девочка на меня обиженно посмотрела и поспешила за служанкой. Дети ушли на верх, а Никита меня крепко обнял и спросил:

– Ты как?

– Если не думать, в порядке.

Антон подсунул рюмку с успокоительным.

– Судя по запаху, ты что-то новое наболтал.

– Не я, а Арман забегал оставил тебе.

Выпила и прислушалась к ощущениям. Желание плакать прошло, стало очень спокойно. Друг явно доработал формулу. Чувствую, ближайшее время это будет моей палочкой выручалочкой. Правда, Никита меня расстроил:

– Часто принимать нельзя.

– Жаль.

– Рассказывай, – сказал Антон.

– Что именно?

– Куда ты с ними?

– К отцу поеду. Но сначала заедем в храм. Мне нужен будет артефакт перехода в ковен из него во дворец и домой. До храма я надеюсь добраться на лошадях. Нам всем нужно развеяться. Нисе тоже нальешь, она только делает вид что храбриться, ревет все время.

– Лорана, - начала Анна тихо – ты нам расскажешь что произошло? Влад ведь ни чего не рассказал.

Я судорожно вздохнула и села в кресло.

– Налейте мне чего покрепче.

– Ты же не пьешь, - удивленно сказал Антон но все же налил коньяка.

Я залпом выпила и рассказала как погиб Гарольд и сыновья и где меня потом носило. И почему отпустили тех, кого я поймала.

– Так что я немного накосячила, - сказала с грустной улыбкой – надеюсь, хоть у вас проблем не будет.

– Боюсь, тебя попытаются убить, – сказал мрачный Антон.

Я нервно рассмеялась.

– Пусть сунуться, душу отведу. Я понимаю, что нельзя так говорить и желать такого, но я хочу умереть.

В комнате настала звенящая тишина, а потом я услышала как кто-то у меня за спиной уронил тарелку.

– Лорана я тебя сама придушу за такие слова, - сказала Надя – смотря на рассыпанные фрукты.

Я поморщилась, моя подруга и уже давно жена Нарина, опять в весьма деликатном положении. И в общем чувствую сейчас мне влетит от беременной рыси. Пришлось увернуться от затрещины и прижать к себе спиной шипящую и пузатенькую Надю.

– Не смей умирать! С того света достану и поколочу!

– Какая ты лапочка, когда злишься, - сказала ей и поцеловала в щеку – только ради тебя и котят не буду торопиться.