Ветеран японской войны, отец Бабушки Первой славится на все село Машкауцы тем, что может взвалить на плечи четыре мешка зерна и подняться, не держась за лестницу, на второй этаж дома. Всегда спокойный. Как и все, кто обладает недюжинной силой, добродушный мужчина, за все благодарный судьбе, просто слегка озадаченный наличием десяти дочерей, отец Бабушки Первой женат на истеричке. Нервная баба. Жену он любит, а та, вечно дерганная и чем-то напуганная, притягивает к себе неприятности, словно магнит, и, кажется, Бабушка Первая наследует эту неприятную черту от матери. Будто сама кличет!

Когда отец уезжает в поле, чтобы там поражать односельчан количеством мешков, поднятых и на телегу брошенных, в село приходят цыгане. Времена вегетарианские. Так что цыгане пришли без дурман-травы, цыгане никого не украли, они просто зашли во двор Бабушки Первой и, на глазах у испуганного ребенка, оставили мать в дураках. Наплели с три короба. Если порчу, что на твоем ребенке, не свести, говорит, качая головой, седой цыган, то плохо вам всем будет: через три года дети начнут умирать. Мать охает. Всегда напуганная, с глазами в пол-лица, вечно подавленная, в депрессии, кудахчет по любому поводу и от малейшего шороха грохается оземь. Ударяется в слезы. Не плачь, милочка, говорят цыгане, есть способ. Уходят, нагруженные добром, – его они обещают сжечь в полнолуние на могиле утопленника, и после того все чары с Бабушки Первой будут сняты.