– Ну, если ты не будешь драться, тогда ты поймешь, что люди могут возвращаться из могилы, потому что я в таком случае буду преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.

Я сказал ему: «Ладно».

Затем он взял меня за руку и произнес:

– Мир должен увидеть тебя, Майк. Ты будешь чемпионом мира, величайшим из всех.

Затем Кас заплакал. Это был первый раз, когда я видел его плачущим. Вначале я подумал было, что он плачет из-за того, что не сможет увидеть, как я стану чемпионом мира, после всего, через что мы прошли. Но вскоре я понял, что он плакал из-за Камиллы. Я совсем забыл, что был еще человек, который значил для него больше, чем я. Кас сказал мне, что очень сожалеет, что не женился на Камилле, безуспешно решая свои налоговые проблемы и не желая перекладывать их на нее.

– Майк, окажи мне одну услугу, – попросил он. – Обещай, что позаботишься о Камилле.

Я вышел из палаты в шоке. Я остановился на квартире у Стива, Джимми жил в том же доме. Позже в тот же день Джимми пришел, чтобы взять меня с собой в банк разместить чек на 120 000 долларов за мои последние бои. Мое имя теперь было в газетах, я красовался на обложке журнала «Спортс Иллюстрейтед», незнакомые мне люди останавливали меня на улице и желали мне успеха. Я стал самоуверенным, развязным, хорошо выглядел. Я знал всех девушек в банке и, как правило, заигрывал с ними, а они флиртовали в ответ.

Однако на сей раз перед тем, как мы зашли в банк, Джимми вдруг остановился.

– Кас не переживет эту ночь, Майк. Врачи сказали, что жить ему осталось несколько часов.

Я начал плакать, словно всему пришел конец. Это случилось. Мой мир обрушился. Все девушки в банке уставились на меня.

– Какие-нибудь проблемы? – подошел к нам менеджер.

– Мы только что узнали, что наш друг умирает, и Майк тяжело переживает это, – сказал Джимми.

Он был спокоен и собран. Вот так, бум, никаких эмоций, именно так, как учил его Кас. Между тем я продолжал плакать, как солдат, потерявший в бою своего полководца. Я находился в таком замешательстве, что у меня и в мыслях не было вернуться в банк.

Похороны Каса были проведены на севере штата. Я нес гроб с его телом. Пришли все из мира бокса. Было очень тяжело. Я думал лишь о том, что ради него я должен добиться успеха. Что я должен сделать все, чтобы завоевать чемпионский титул и выполнить завет Каса. Мне было жаль самого себя. Я думал, что без Каса моя жизнь так и оставалась бы полной дерьма. Камилла была очень сосредоточенной, но когда мы вернулись домой, мы плакали вместе.

Вскоре после похорон Джим Джекобс организовал в бывшем спортзале Каса «Грамерси джим» панихиду по Касу. На ней были все знаменитости. Норман Мейлер[72] в своем слове сказал, что влияние Каса на бокс было так же велико, как влияние Хемингуэя на молодых американских писателей. В свою очередь, Гэй Тализ[73] отметил, для всех нас было честью знать Каса.

– Он так многому научил меня, и не только боксу, который, как ремесло, можно освоить, но и жизни, которая усваивается не так легко, тому, как следует жить, – сказал Пит Хэмилл[74].

Джим Джекобс в своем слове отметил и другие качества Каса:

– Кас Д'Амато яростно выступал против невежества и коррупции в боксе. Он был непреклонен к своим врагам, но в отношении своих друзей он был понимающим, тонко чувствующим, невероятно терпеливым человеком.

После смерти Каса я выключил все свои чувства и эмоции. Я поступил именно так. Я пытался доказать сам себе, что я уже мужчина, а не мальчик. Через неделю после похорон Каса я прилетел в Техас, чтобы драться с Эдди Ричардсоном. Джимми и Кейтон не позволили мне носить траур. Я брал с собой фото Каса и разговаривал с ним каждый вечер.