В‑шестых – сепаратизм окраин. (Что-то напоминает, да?)
В‑седьмых – бесправие крестьян. Невозможность работать на своей земле.
В‑восьмых – безысходность в общественном сознании. Неверие в будущее. Разочарование в могуществе государства. Духовный кризис. Массовый алкоголизм.
В‑девятых – страшное падение рождаемости.
Вот с какой страной столкнулся Столыпин, когда стал премьер-министром.
Столыпин начал свои реформы не просто так. И не для того, чтобы что-то само по себе изменить. А потому – что он знал и любил Россию и реально понимал, что для неё жизненно необходимо.
Мне кажется, здесь есть о чём подумать. Ведь ситуация во многом схожа с тем, что происходит в России сегодня. И по оттоку капитала, и по потере уважения к государственности, и по социальным болезням, и по падению рождаемости…
Парадокс, но Столыпин оказывается перед этой ситуацией практически в одиночестве. Общество не желало его поддерживать. Есть очень точное наблюдение философа Льва Александровича Тихомирова: «Все ищут “гармонии”, которой нет в душах и которую надеются найти во внешних условиях… Беда в том, что настроение людей ведёт не к улучшению… а непременно к уничтожению, перевороту… Вся критика, вся умственная работа становится орудием не улучшения, а разрушения. Причём это фатальное положение обусловлено не недостатками строя, а психологическим состоянием людей».
Нужно ли комментировать эти слова? Не видим ли мы сегодня печально-зловещих отблесков того, о чём писал когда-то Лев Тихомиров? И не проводим ли мысленно прямые аналогии с тем временем?
Столыпин понимал: если не укрепить власть, если не положить конец террору – жёстко и решительно, – то страна будет погублена. И он взял на себя ответственность, ответственность – за страну.
Лев Александрович Тихомиров
Всем нам рассказывали в школе, насколько «жесток» был Столыпин и про пресловутые «столыпинские галстуки». Но ведь если террористами в России было убито 18 000 человек, то военно-полевые суды с санкции Столыпина приговорили к казни за это же время только 3000 террористов.
Шесть – к одному! Причём первые были жертвами, а вторые – преступниками.
Из советской пропаганды мы помним и про «столыпинские вагоны»…
Но если задуматься?
Столыпин переселял в Сибирь крестьян из густонаселённых областей России, тех крестьян, у которых практически не было своей земли. Он расселял Россию. Возвращал к земле люмпенизированное крестьянство, которое, придя в город, будучи оторвано от земли, брало в руки булыжник и превращалось в лишённую корней безликую массу, которой легко было манипулировать и управлять. Столыпин заботился в первую очередь о том, чтобы крестьяне возвращались к земле, заселяя и обживая Сибирь. И если бы не он, я не знаю, что было бы сегодня и на Дальнем Востоке, и в Сибири…
Теперь «о вагонах». Действительно, во второй части вагона перевозился скот. Но ведь так и жили крестьяне в курных избах, когда скот был в хлеву, здесь же, рядом, при входе, а внутри, в чистой горнице, жили взрослые, дети, старики…
А вот потом эти вагоны начали использоваться большевиками. В них людей отправляли в ту же сторону, но уже совсем по другому поводу. Не для того, чтобы люди заселяли и обрабатывали сибирские земли, а для того, чтобы они сидели и умирали в лагерях на каторжных работах.
Я уже не говорю о том, сколько жертв было после революции, какие беззакония творились в стране. Расстрел царской семьи, ужасы красного террора… Невообразимая жестокость, с которой орудовали в Крыму два жутких персонажа: Бела Кун и Розалия Землячка. Десятки тысяч офицеров, которых обманули, пообещав «прощение» в обмен на сдачу оружия и снятие погон. Они были коварно обмануты и подло убиты. А ведь всё это, вместе взятое, включая и чудовищный голод, и репрессии 1930‑х годов, явилось трагическим результатом того, что глубоко продуманные, национально адаптированные экономические и социальные реформы были прерваны убийством Столыпина.