Что за человек живет за вашими глазами?

Именно так я чувствовал себя в тот момент. Я больше уже не знал, во что верить касательно Дилана Морана. Ева рассказала обо мне вещи, казавшиеся немыслимыми, и в то же время в каком-то безумном извращенном ракурсе они имели смысл. Если моя личность расщепилась, если вторая моя сторона живет другой жизнью, о которой я ничего не знаю, тогда, возможно, мой рассудок проецирует этого второго Дилана Морана в мои галлюцинации.

Я видел самого себя. Разговаривал с другой своей версией. Каким-то образом мой мозг оживлял мою вторую личность, и то, что я узнал об этой личности, пугало меня. Я не знал, на что я способен, когда был им.

«Зачем ты здесь?»

«Чтобы убивать».

Мне нужно было что-то, за что можно было бы ухватиться, какая-нибудь доска, плавающая в море, которая помогла бы мне удержаться на плаву. Мне была нужна Карли или, по крайней мере, воспоминание о ней. Поэтому я взял такси и поехал на север вдоль берега озера к дому, где жили родители Карли. Из города можно выехать и более быстрыми маршрутами, но я попросил водителя поехать кружным путем по Шеридан-роуд, пообещав вознаградить за это щедрыми чаевыми. Мы с Карли часто ездили этой дорогой, когда навещали ее родителей. Ей нравилось наблюдать за тем, как меняются окрестности: от зеленых лужаек Линкольн-Парка до академических кварталов университета Лойолы и Северо-Западного университета и дальше, к прибрежным поселкам Эванстон, Кенилуорт и Уиннетка.

Я же считал, что она просто не торопится увидеться со своей матерью.

Сюзанна Чанс жила в каменном особняке 1930-х годов. Он был похож на замок эпохи Тюдоров: со стрельчатыми окнами, высокими строгими печными трубами и остроконечными фронтонами. Да, отец Карли тоже жил здесь, но это был «дом, который построила Сюзанна». Отец Карли, Том, поэт и преподаватель английского языка и литературы в старших классах средней школы, был бы счастлив и в однокомнатной квартире у Ригли-Филд. Однако Сюзанна была движущей силой агентства «Чанс недвижимость», и поместье Уилметт являлось зримым воплощением ее успеха.

Такси высадило меня на Шеридан-роуд, и последние сто ярдов я прошел под раскидистыми старыми деревьями. Я был белым, в приличной одежде, что, скорее всего, защитило меня от вызова полиции. У людей, живущих здесь, пальцы так и чесались набрать «911» по любому поводу. Когда я подошел к дому Чансов, свет там не горел, что было неудивительно, учитывая поздний час. У меня не было желания говорить с Сюзанной или Томом. Вместо этого я прошел в огороженный двор и направился через сад к кукольному домику Карли.

Можно назвать это строение кукольным домиком, но в нем было больше тысячи квадратных футов – больше, чем в нашей квартире на Линкольн-сквер. Это покажет вам, как низко опустилась по социальной лестнице Карли, перебравшись жить ко мне. Когда ей исполнилось двадцать два года, она ушла из особняка и поселилась в кукольном домике – это была вся независимость, какую готова была предоставить ей мать. Карли так и жила там, когда мы познакомились, поэтому я провел много времени в этом сказочном мире. У меня долгие годы был ключ от домика, и я знал код системы безопасности.

Войдя внутрь, я так остро ощутил присутствие Карли, словно она была призраком, пугающим меня грохотом своих цепей. На стенах висели ее школьные фотографии, на полках стояли трофеи, полученные за танцы, и сборники стихов. Карли не жила здесь три года, однако ее мать сохранила все в неприкосновенности, превратив в святилище, обставленное мебелью, которую она выбрала для Карли, когда той исполнилось шестнадцать. Вероятно, Сюзанна надеялась, что ее дочь когда-нибудь одумается, бросит меня и вернется туда, где ее место.