Однако мне не было до этого дела.

Вместо этого мой взгляд остановился на белом грузовичке, стоящем у обочины. На двери была эмблема строительной компании «Райан констракшн».

Скотти Райан.

Он находился в здании.

Я услышал в голове рев, гулкий стук пустившегося во весь опор сердца. Я весь день капли в рот не брал, поэтому не было оправданий совершать глупую ошибку. Ничем хорошим наша встреча окончиться не могла.

Неважно. Я не мог остановиться. Я свернул к зданию и задержался перед забором из белого штакетника. В здании недавно был проведен ремонт: стены сверкали свежей краской, в ящиках на окнах росли цветы. Входная дверь была открыта, и изнутри доносилось завывание циркулярной пилы. Здравый смысл подал мне очень четкий сигнал уходить прочь, однако сердце этот сигнал проигнорировало. Я прошел за ограду и направился к крыльцу. Задержавшись на мгновение, я шагнул внутрь.

В прихожей стоял сладковатый запах свежих опилок. Пол в гостиной был застелен пленкой. Шум пилы оглушил меня, но затем он оборвался, оставив гулкую тишину. Скотти Райан стоял за пилой, изучая только что распиленный длинный дубовый брус. Он увидел меня.

Все его тело напряглось. Оправившись от первого потрясения, Скотти снял защитные наушники, очки и рукавицы. Он был в джинсах и рабочих башмаках, со свободной майкой на длинном теле. Его руки были покрыты тонким слоем опилок.

– Привет, Дилан, – сказал он.

– Здравствуй, Скотти.

Мы стояли в противоположных концах комнаты, глядя друг на друга. Наше противостояние напоминало встречу двух собак, рычащих друг на друга в переулке.

Скотти Райану было сорок лет, то есть он был почти на десять лет старше меня. И на полфута выше, гибкий, чуть ли не резиновый. У него были рыжеватые вьющиеся волосы, а лицо обгорело от постоянного пребывания на солнце. Он говорил, растягивая гласные, и слова выливались из него медленно, словно мед из банки. Скотти обладал веселым, жизнерадостным характером, и трудно было его не любить, но, поверьте, я нашел способ.

– Я глубоко скорблю, – сказал Скотти, что заняло много времени. – Ты даже не представляешь, как я скорблю.

– Иного трудно было ожидать.

Мой словесный удар скатился с него, не причинив никакого вреда. Он провел ладонью по своим густым волосам, и я увидел у него на лице блестящую пленку пота.

– Я не могу поверить в то, что ее больше нет. Я сокрушен. Уверен, ты испытываешь то же самое.

– Ого! Ты так думаешь?

Скотти пожал своими широченными плечами:

– Послушай, Дилан, тебя трудно понять. Карли всегда говорила, что ты держишь свои чувства под замком. Никогда ей ничего не показывал. Это сводило ее с ума. Без обид.

Потому что добавление «без обид» исправило резкость предыдущих слов – и это от мужчины, переспавшего с моей женой!

– У меня к тебе один вопрос, Скотти.

– Да? И какой?

– Как давно ты влюблен в Карли? Как долго ты скрывал эту тайну?

Скотти потер свой квадратный подбородок, не торопясь отвечать, как всегда.

– Дилан, может быть, не надо это сейчас?

– Как давно?

– О, не знаю. Наверное, с нашей первой встречи. Я познакомился с ней гораздо раньше, чем ты. Наверное, ей тогда было лет восемнадцать, но я никогда не считал ее маленькой. Карли была такая умная, такая уверенная в себе. Я понимал, что не ровня ей, но, пожалуй, да, я втюрился в нее с самого первого дня. Хотя и никогда не собирался давать ход своему чувству.

– А может быть, ты просто выжидал. Выжидал, когда Карли станет наиболее уязвимой.

– Клянусь, все было совсем не так. Все произошло иначе.

– Так как же все произошло?