Вдалеке загудел горн. Метель возвращалась, с крыльца сыпал снег, из комков вылуплялись очередные твари и тянулись к фонтану. Конвейер адского попкорна! Так и будем развлекаться, пока обессилев, не повиснем тряпочкой. Потом кто-нибудь из вемов залезет на фонтан, найдет ее и высморкается! Я быстро забралась на верхний ярус и встала. Выл ветер, трепал волосы, забирался под одежду, внизу раскинулась убогая деревенька, вся как на ладони. Колыхалось море гремлинов, задирало оскаленные морды, упорото атакуя фонтан. Поиграем? На этот раз получился не призыв, а полноценный вызов. Энергию я направила точно в крыльцо. Удачно зашло: столп искр, грохот, брызги щепок, сорванная с петель входная дверь. Море слякоти из растаявших тварей по колено. И тишина… Победа? Звук горна повторился, на обломки крыльца вывалился свежий сугроб. Что за… Так, все. В третий раз не промажу. Хотя бы потому что четвертого не будет – силы на исходе.

Не сами гремлины, и не крыльцо. Значит, что-то в доме. И я это что-то найду! Легкая концентрация, выпущенная волна жара. Заклубился пар, слизывая снег, слякоть, парочку вылупившихся тварей и разбросанные возле крыльца гремлинские комки. Я оттолкнулась и прыгнула, с самого верха, с потрясающей высоты… Мягко приземлилась на черную сытую землю. Теперь бегом! К обугленным обломкам, груде щепок, оставшихся от крыльца. В доме было пусто, только люк в подвал зиял дырой и плевался снегом. Я подошла поближе и заглянула – туда, в черный провал. Темно. Прыгать не буду. Вдруг там не подвал, а средневековая выгребная яма? Мало ли что Поток не так понял. Я выпустила огонек жизненной энергии, тот завис, выхватывая из тьмы кучи пепла, обгоревшую лестницу и подернутый рябью земляной пол. Из ряби выныривали снежинки, отрывались и вихрем улетали наверх. Вот она, колыбель пустоглазых гремлинов! Зарядила я в нее сполна, всем, что смогла взять – у себя, у мира, у Потока. Оживший было горн захлебнулся собственным гулом, пол застыл. Стало тихо, очень тихо. Минута за минутой, и ничего. Вот теперь точно – победа! Трещины в потолке исчезли, словно стертые ластиком, за вновь повисшей на петлях входной дверью виднелось абсолютно целое крыльцо. Местный сценарий завершился, и мир вернулся в исходную точку. Протрубил горн, все началось сначала. Только земляной пол остался неподвижным. Интересно, почему? Потому что в этом цикле я пока фонтан не трогала? Или…

Прикрыть глаза, нащупать сосредоточение зыбкой памяти. Я знаю, чувствую. Ее дом, Иды. Она пряталась тут, в подвале, когда начался пожар. Успела выбраться, прежде чем все обрушилось.

Щеку кольнуло холодом, потом еще, и еще. Я открыла глаза и заглянула в подвал. По полу снова шла рябь, первые снежинки кружились в воздухе. Все ясно, гремлины на подходе, и дело не в фонтане. Не только место смерти хранит воспоминания, весь мир – словно хранилище чьей-то души, ее индивидуальный отпечаток. Ковырни в любой точке – получишь отклик. Поток тебе подчиняется, слушается, помогает, но сценарий задают они, погибшие девочки. Капризные как призраки, одни молчат, другие зовут, третьи хитро играют с тобой. Ида защищается. Не хочет, чтобы ее тревожили. Да и ни к чему.

Это не та девочка, которая мне нужна.

Я протиснулась в приоткрытую дверь, разом ослепнув от яркого света. Следом выпал огромный сугроб, сбил с ног и потащил вниз по ступенькам, распадаясь на комки. Упс… Похоже, гостеприимно проводят. Интересно, если я оскалюсь и зарычу, меня за свою примут?

– Эй, брысь, фу, или как там тебя!