– Данте, не хочу критиковать твой стиль руководства, – прямо с порога заявил тот, – но с удовольствием сделаю это, как только мы отчихвостим эту бешеную магичку.

Я демонстративно сжала кулака и позволила огню исполнить воинственную пляску язычков пламени.

– Да-да, именно это я и имел в виду, красотка, – драколич оскалился и потрусил к столу, продолжая тарахтеть на ходу. – Кстати, я заглянул к Гертруде… Ну просто дрожь берет, какая колоритная особа у тебя тут бродит без намордника! Теперь считаю своим долгом познакомить ее с Тесс. Ммм… – мечтательно протянул этот гад с хвостиком. – Уже предвкушаю, как маленькая Мисс Ты-не-можешь-жить-с-артефакторами будет визжать от страха!

Дракончик внезапно замер, поднял лапу и потрясенно уставился на нее.

– Ну вот. Коготь сломал! – пожаловался он, протягивая пострадавшую конечность почему-то мне, а не хозяину, и с размаху опустил лапу на пол. – О, вредный бетон! За что ты так немилосерден к бедному дракону?

– Спайк, заканчивай спектакль, – прервал стенания своего дохлого питомца некромант, запирая дверцы коллекции. – Кейт, устраивайтесь, нам есть о чем побеседовать.

Беседовали мы где-то с час.

– Кейт, я все понимаю, но… У меня будет разговор об этом инциденте с ректором и главой вашего отделения… на этаже были дети… – устало «чихвостил» Данте Праймус, а я вяло кивала, пряча зевки.

Близился рассвет – до занятий каких-то три с половиной часа, но главе отделения некромантии совесть не позволяла бросить воспитательный момент на полпути и отправиться спать, а мне все та же совесть не позволяла поклянчить чашку крепкого кофе.

И только одно существо в кабинете эта самая совесть трогать не решалась.

– Я требую правосудия и безумных толп, обеспокоенных угрозой исчезновения редкого вида! – показательно бушевал драколич. – Что значит я исчез четыре, а может, и все пять веков назад? Я здесь, следовательно, я существую!.. А будешь так мерзко улыбаться, девочка, приду к тебе ночью и отгрызу нос… Что значит Спайк, уймись? Я, между прочим, самое пострадавшее в этой заварушке лицо. То есть морда. То есть хвост! – и он торжественно воздел к небу эту часть своего мертвого тела.

Я с интересом осмотрела еще тлеющий кончик и нахмурилась.

– Одного понять не могу, как эта ваша дохлая зверюга выжила после слаженной атаки всего отделения боевых магов?

Ой, я что, сказала это вслух?

– Он впитал всю вашу энергию, – пояснил Данте, разыскивающий что-то в недрах выдвижного ящика стола. – Из-за природной глупости Спайка в нем завелся один мерзкий и ехидный… артефакт.

Зуб даю, некромант хотел сказать слово «паразит», но в последний момент бросил быстрый взгляд на сердито сопящего дракончика и смягчился.

– Ну зачем! – разочарованно взвыл тот, глядя на хозяина с таким укором, точно тот вырвал у бедолаги, уже повязавшего на шею салфетку, кусок сырой голени.

Громко хлопнул ящик стола, зашуршала кипа листочков, бряцнула связка с ключами.

– Думаю, что боевым магам требуется срочное заселение.

Думаю, что меня таким образом решили наказать.

В итоге на чердак к своим я возвращалась уже под утро, озолотившее хмурый горизонт, звеня связкой ключей, как какой-то закоренелый завхоз, с пачкой объяснительных в одной руке, знанием нашего нового места дислокации и нервным тиком правого века.

Обитатели башни, на чей счет выпала на редкость буйная ночка, решили поспать часок-другой и затихли. И если есть на свете комната с огромной кроватью, под которой прячутся все детские кошмары Поляриса, то она точно потерялась где-то в пыльной утробе башни некромантов.