Я перегнул палку, однако не боясь сломать ее. У меня имелся веский аргумент вернуть его прежнее расположение, пусть оно даже надуманное. И я мысленно, словно репетировал, произнес: «Да брось ты! Мы и в этом плане с тобой одной крови».
– Ты тоже тянул срок?
– Никогда. Но знаю достаточно, чтобы поддержать беседу, а в некоторых случаях даже сойти за своего… с уголовником. Если бы, к примеру, выяснилось, что на ближайшей парковке тебя дожидается «наша классика», я бы привел десяток аргументов в пользу «морально устаревших» автовазовских машин. И наоборот – если бы ты был обладателем иномарки…
Воспользовавшись паузой, я подошел к стойке и купил еще два стакана отличного, надо сказать, пива: терпкое, близкое к идеалу, оно отзывалось в голове приятными хмельными толчками. Вернувшись за стол, я поднял два пальца, как если бы символизировал победу.
– За тобой уже пара стаканов.
К нему тотчас вернулось прежнее расположение духа.
Я хотел было закурить, но официантка с бейджиком «Ольга Губайдуллина» пресекла мою попытку, обращаясь к нам обоим:
– Парни, курить выходим на улицу.
Я все же щелкнул зажигалкой и поднес ее к сигарете.
Девушка за стойкой повысила голос, как если бы звала на помощь, и повторила слово в слово:
– Парни, курить выходим на улицу!
Мой товарищ тронул меня за руку:
– Еще не время.
Я повторил – вслед за ним, когда мы вышли на улицу и прикурили.
– Еще не время? Как тебя понимать?
В моих мстительно заблестевших глазах отражалось множество вопросов, и первый из них адресовался ему: «Откуда ты так много знаешь обо мне?» Он читал меня, как открытую книгу, поднятую с пола библиотеки. Все дело в том, что я сам этого хотел. Я был интересен ему, а мне предстояло пошевелить мозгами – случайна ли эта наша встреча, учитывая первую – неделю тому назад. Вскоре я бросил рассуждать на эту тему, не добившись результата, потому что, скорее всего, мои выводы, как считал я, были ошибочными. Может быть, потому, что я перегрузил свою голову.
Мы не стали возвращаться в бар, а взяли по паре бутылок пива в киоске и продолжили вечер под его цветастым тентом. Мы говорили на тему армейских подразделений, кто где служил. Я рассказал о том, что проходил службу в ракетных войсках, в подразделении по охране ракетных наступательных систем. Он ответил: «С уверенностью могу сказать, что бойцы таких групп самые подготовленные в армейской среде, поскольку обучены тонкостям антитеррора». Он сказал это убедительно и такими словами, что я не мог ошибиться: он военный, офицер.
В общем и целом мы хорошо провели время, и домой я вернулся за полночь. На протяжении недели мы еще дважды встречались с ним, он предложил называть его Розовым – то есть «мистером с неизвестной судьбой», что для меня было немного странно, и мне пришлось выбрать кличку себе: Блондин, потому что мне нравился актер, сыгравший этого «бешеного пса»: Майкл Мэдсен. Но ключевая встреча состоялась в ночь с 17 на 18 июня 2009 года… Звонок Розового застал меня врасплох.
– Ты можешь срочно приехать ко мне?
Розовый акцентировал середину вопроса, и эта подчеркнутая безотлагательность обязывала меня к выполнению распоряжения в сжатый срок и не оставляла мне выбора. Я выслушал его и принял решение как военный. И автоматически отметил время: 22 часа 43 минуты.
Я сел в машину, даже не переодевшись: в спортивных штанах, майке-тельнике, как будто торопился на встречу десантников. Выезжая за ворота, я по привычке бросил взгляд в окно на втором этаже – убедиться, что отец смотрит мне вслед. Какого черта он делает это? Я бы хоть что-нибудь понял, если бы он следил за мной: сел в свою машину, отдал приказ своей шестерке: «Садись ему на хвост». Однако сейчас Олег Прохоров не мог сесть мне на хвост – его не было дома. А что касается отца – он своим бездействием действовал мне на нервы. Мать не решалась перечеркнуть его линию поведения, она и он с каждым днем превращались в единое целое. Надо бы поговорить с ним по душам: как долго он будет держать меня за урода, когда он наконец-то поймет, что мы – разные люди, у меня своя жизнь – и пусть даже с отеческим дополнением: «Если ты называешь это жизнью».