Однако про себя я могла думать только: «Нет, это не делает нас теми, кто мы есть! Я вам не верю! Это не может быть нами!» Это просто не имело смысла.

Исходя из моего опыта, из ощущений души и сердца, это не могло быть нами. Но преподаватели твердили мне: «Мы – вот это». Это был очень странный и в чем-то дезориентирующий опыт…

И он определенно заставил меня снова задуматься, еще раз внимательно присмотреться к тому, что тут на самом деле происходит.

НИЛ: Интересно. Очень интересно.

Как тело остается достаточно податливым для препарирования? В смысле, разве оно не становится, ну, окоченелым?

Доктор КУПЕР: Их хранят в специальных условиях, поэтому их легко резать, хотя я не знаю, какие именно химикаты используются и как конкретно происходит процесс бальзамирования. Насколько я знаю, из тела выкачивают кровь и заменяют ее веществом, которое застывает, как пластик, так что его гораздо легче резать.

НИЛ: Почти жалею, что спросил об этом! Как вы избавляетесь от подобных воспоминаний и как заставляете свое сознание вернуться к видению людей в их реальной форме, не воскрешая эти воспоминания?

В смысле, я слишком чувствителен. Я бы не продержался там и пяти минут.

Доктор КУПЕР: Преподаватель спросил меня на первом же занятии: «А вы в обморок не хлопнетесь? Может, вам присесть?» Столкнуться с подобными вещами – действительно настоящий шок!

И это правда: я выходила после занятия из лаборатории, где, например, мы только что смотрели легкие, и думала только о человеческих легких. Наверное, это странный способ идти по жизни, но, разговаривая с людьми, я тогда представляла себе их легкие, потому что воспоминание было слишком ярким. Однако, в общем, я просто не верила тому, чему меня учили в той лаборатории – в духовном смысле, – поэтому не думаю, что воспринимала это слишком серьезно. Для меня это была очевидная иллюстрация того, что я связана со своими родными, с любимыми и с каждым человеком, чей путь пересекся с моим, на уровне энергии. Это подтверждало существование чего-то, помимо физического.

Для меня это стало кристально ясно.

НИЛ: Тело ни в коей мере не является нашей сутью, тем, кто мы есть. Вам очень повезло получить такое откровение в столь юном возрасте.

Большинство людей за всю свою жизнь даже близко не подходят к этому знанию, к такому глубокому пониманию.

Доктор КУПЕР: Это был первый случай в моей жизни, действительно поставивший передо мной вопрос: если мы – не наши тела, то кто мы?

В результате это стало началом исследования того, о чем мы говорили ранее – пересечения физического и духовного – и понимания связи между телом и душой.

И, Нил, мне бы хотелось поделиться еще одной историей в дополнение к этой, которая еще больше углубила мое понимание. Это была первая операция на открытом сердце, на которой я присутствовала, – аортокоронарное шунтирование – когда надо провести артерии вокруг сердца.

В этой операции мое внимание привлекло то, что она выполнялась именно на сердце, одном из самых жизненно важных органов в теле. Это не тот случай, когда пациент сломал ногу или еще что-нибудь, а нам надо это починить. Сердце – тот самый орган, без которого жизнь попросту невозможна. В смысле, что остается от нас, когда наше сердце не бьется?

Поэтому я была заинтригована этой операцией с первой же минуты, как только вошла в помещение.