После ссоры в кафе я решила пройтись и подумать над тем, что произошло. И чем больше проходило времени, тем острее понимала, что совершила огромную ошибку, отказав Руслану. И как только осознала это окончательно, сразу же попыталась все исправить. Позвонила, но он не взял трубку. В груди угнездилось беспокойство. Я звонила снова и снова, но итог оказался тем же, Руслан не отвечал, и в конце концов механический женский голос оповестил о том, что абонент временно недоступен. Расстроенная и подавленная, с тревожным чувством в груди я медленно поплелась домой. Надеясь, что с Русланом все в порядке, и скоро он позвонит... нет, приедет, и все у нас будет как прежде.

Но не успела дойти до дома, как в сумочке завибрировал телефон. В полной уверенности, что это Руслан, я спешно достала мобильник и, не посмотрев на имя абонента, радостно ответила. Однако услышав на том конце голос мамы, испытала разочарование... Не он.

Она требовала, чтобы я немедленно приехала в клинику, где стояла на учете. Была взволнована, голос дрожал. Решив, что случилось что-то неприятное, я поторопилась к врачу.

А после все произошло столь стремительно, что стало страшно. Не успела я переступить порог лечебного заведения, как меня тут же окружили медсестры и врачи. Поднялась суматоха, все наперебой что-то говорили, куда-то меня уводя. Как выяснилось чуть позже, на операцию...

Я жалела лишь об одном, что рядом нет Руслана и его неизменных заверений, что все будет хорошо, они всегда придавали сил и уверенности. В этот страшный и ответственный момент мне безумно не хватало любимых глаз, которые лучились нежностью, и улыбки, от которой хотелось... жить.

После операции внутри появилось странное теплеющее и волнующее чувство. Но я все списывала на последствия.

Дни тянулись медленно. Руслан так и не появился, и я начала по-настоящему переживать. Знала, что он не мог просто так исчезнуть, ничего ни сказав. Даже если бы захотел порвать отношения, пришел и сказал бы об этом, глядя в глаза.

Но что-то сделать, сидя в палате, я не могла, оставалось только мучить ни в чем не повинный телефон, пытаясь дозвониться до любимого. Но все оказалось тщетно.

В день выписки, когда я была готова покинуть палату, зашла рыдающая мама. Я сразу насторожилась. Никогда не видела ее плачущей. Она всегда пыталась держаться, показывала, что сильная, что ни при каких обстоятельствах не опустит руки. А тут...

Дрожащими пальцами она протянула обычный белый лист, сложенный вдвое. Немного помедлив, я взяла его, смотря в заплаканные глаза мамы. Но когда раскрыла, сердце в груди больно кольнуло.

Это было письмо. До боли знакомый почерк просил прощения, что его обладатель не может находиться рядом в такой ответственный момент. Руслан писал о том, как изменилась его жизнь после нашей встречи, как мечтал о дне, когда стану его женой, и когда у нас появится малыш. Даже написал, как бы мы его назвали! Просил ни о чем не жалеть и жить. Рассказал о том, о чем умолчала мама. Об отмене операции, о том, что им отказали везде, куда они обращались, о том, что собственный брат не согласился одолжить денег. Руслан просил не злиться на маму, ведь она хотела как лучше, и не сердиться на него за то, что оставил меня одну, хотя обещал, что мы никогда не расстанемся.

«Не плачь и не грусти обо мне. Я хочу, чтобы ты жила и ни о чем не сожалела. Помни, я теперь всегда рядом с тобой, я частичка тебя. Теперь ты греешь мое сердце, а я твоя жизнь. Люблю тебя».

Крик, что вырвался у меня, был подобен воплю раненого животного. Я выла, хватаясь за маму, как за спасательный круг, и твердила одно и то же: