10. 10

Ветер, пронизывающий до костей, сбивающий с ног, выдувающий каждую крупицу тепла, что отдает из последних сил уставшее тело.

Снег, жалящий, словно рой белых ос, заставляющий прикрывать глаза, рот, нос, залезающий даже в между волокнами особо прочной ткани.

Холод, окружающий с ног до головы, вымораживающий даже мысли, заставляющий дрожать, как собачий хвост.

Все это вместе создавало невыносимые условия для движения. Но мы шли. След в след. Нога в ногу. Стремясь не отставать. Не споткнуться. Связанные одной нитью. Боясь упасть и сбиться с ритма, чтобы не подставить своих ребят.

Когда же привал? Вязкие от мороза мысли вяло перетекали в мозгу. Что лучше идти на последнем издыхании или замерзнуть в сугробе? Кажется, с каждым шагом второе казалось для меня все более предпочтительным. Состояние отупения от усталости наступило еще часа полтора назад. Сейчас я шла лишь на силе воле. Переставляя ноги. Раз. Два. Раз. Два. Раз. Два.

Почему я не лошадь, у которой четыре ноги? Иначе бы я переставляла ноги в два раза медленнее. Раз. Два. Три. Четыре. Раз. Два. Три. Четыре.

Наверное, это такое счастье быть лошадью...

В голове молоточками билась еле струившаяся по венам вязкая кровь. Даже ей было уже все равно. Бежать или остановиться? Мои руки давно утратили чувствительность. Обморожены?! Скорее всего. Так же как и лоб, и щеки, и уши вместе взятые. Онемение мягких тканей произошло уже давно. Я перестала пытаться разогнать уставшую замерзшую кровь.

Сколько шагов я смогу сделать прежде чем упасть? Десять? Двадцать? Пятьдесят? Сто? А может быть один или два?

Ответа не было.

Была бы я одна, то давно бы на все наплевала и улеглась где-нибудь под кочкой. Покой. Как мне его не хватает? Я бы отдохнула. Навсегда.

Но я не одна и не могу подвести других. Они же в таком же положении что и я, а может быть еще хуже? Кто знает? Они идут, а почему я не должна?

Я тоже смогу.

Шаг. Еще шаг.

Сил больше нет. Я не могу. Выдохлась. Дальше без меня.

Я сбиваюсь. Начинаю падать.

Все. Почти лежу.

Бросьте меня.

Идите.

Я сама.

- Вставай. Вставай, - толчок в бок, не дает убежать сознанию прочь. - Вставай, я тебе говорю. Чего разлеглась? Надо идти.

Слова замерзают на лету. И падают причудливыми ледышками мне на грудь. Впрочем, нет. Их уносит ветер. Стылый. Колючий. Убийственный.

Или это не ветер? Это мороз превращает слова в кристаллики застывшего льда, забивающегося в уши, слепящего глаза.

- Ты зачем сняла шапку? Ну-ка, срочно надень назад. Немедленно. Сумасшедшая.

Я схожу с ума.

Я сошла с ума.

Какая досада...

Нет. Счастье. Меня здесь нет. Я там, где не холодно. Там, где тепло. Где солнце печет спину, а ветер не убивает, а ласкает, как нежный любовник.

Любовник. У меня есть любовник. Он трогательный. Он нежный. Красивый.

Мне нравится, когда он ласкает языком впадинку моего пупка, нежно обводя по кругу, ныряя внутрь, щекоча, дразня, возбуждая. Тепло кругами расходится от того места, где его язык касается кожи, покрытой мельчайшими волосками. Его язык горячий, просто обжигающий. Дразнящий. Он творит чудеса.

- Очнись. Очнись. Да очнись же ты, - смешные снежные осы кусают меня за лицо. Глупые. Мне уже на вас наплевать. Я не хочу к вам. Я хочу к нему.

Я иду к тебе, мой милый. Или лучше ты иди ко мне. Я жду тебя.

Мы сольемся в экстазе страсти. Мы растворимся друг в друге. Мы познаем истинное наслаждение.

Прими меня, как я растворяюсь в тебе. Стань мною. Возьми мою душу. Я твоя. Я только твоя. Единственная. Одна на все времена. Найди меня. Обрети меня. Познай меня. Откройся мне...