- Было бы еще кайфовее если бы ты не испортила финал, - зло произнес мужчина в ответ. - А ты я вижу тоже подрочить пришла.

- Мне нет в этом необходимости.

- Ой, ли?

- Да, «сладкий кулачок», - налету придумала я прозвище для Тиеро.

- Уж лучше дрочить в кулак, чем удовлетворять такую похотливую сучку как ты. Что? До сих пор между ног зудит? И помочь некому? - принялся издеваться надо мной мужчина.

Слова больно ранили, заставляя кровоточить душу. А еще обиднее было оттого, что он был прав. Во всем. Ведь на самом деле дома меня никто не ждал, и на самом деле я пришла сюда чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. И гораздо больнее было узнать еще раз отношение к себе этого надменного красавца с глазами цвета яркой зелени.

- Мне в отличие от тебя нет необходимости в самоудовлетворении.

Мужчина отлепился от стены, прошел под потоком воды и застыл передо мной, сверля взглядом. На его плечах поблескивали капельки влаги, маленькие линзы отражали падающий свет, разбрасывая в разные стороны едва заметное сияние. С длинных прядей сочилась вода, стекая тонкими ручейками по бронзовой коже, являя собой завораживающее глаза зрелище. Я поймала себя на мысли, что хочу прикоснуться к мужчине и смахнуть языком капельки воды, ощутить едва различимый запах, присущий только ему. Сандаловое дерево с тонкой ноткой дыма от какого-то благовония вот чем пах для меня Тиеро. Заманчивый аромат вызывающий желание.

- Конечно, же нет. Для этого ты используешь юных мальчиков, - произнес он что-то непонятное. - Но вот беда, в ближайшем рассмотрении нет ни одного. А ты хочешь, и еще как хочешь.

- Неправда, - принялась я отстаивать свою позицию.

- И поэтому твои соски призывно торчат? - тут он провел рукою по моей обнаженной груди, вызвав мучительно-сладостную волну желания, устремившуюся к сосредоточению женственности. - Настолько, что царапают мне руку. Твои зрачки расширены и дыхание частит, а грудь вздымается, словно ты только что пробежала на звание «спортсмен года». И я не ошибусь, если скажу - между ног у тебя влажно от желания заполучить большой..., - он не договорил, потому как я влепила мужчине пощечину.

- Руки мой прежде чем дотрагиваться до меня, а то них смердит спермой.

- Которую ты готова была буквально высосать из меня, даже когда ничего уже не оставалось,- больно подколол Тиеро.

М-да. Палец ему в рот не клади, откусит по самые плечи. Мне в голову ударила кровь и захотелось разорвать мужчину на части и выбросить голодным псам, чтобы навсегда стереть всякое упоминание о нем в моей памяти. Я замахнулась, чтобы влепить еще одну пощечину. Однако моя рука была перехвачена налету.

- Еще раз посмеешь ударить меня и я ударю в ответ. Но только учти, что бить я буду как мужчина, не соизмеряя силы. Сможешь ли ты это пережить, я не знаю. Тебе решать, Кассандра, - грозно сверкнул очами Тиеро по-прежнему сжимая мою руку.

- Отпусти, - прошипела я сквозь зубы.- Тебе же не привыкать причинять боль. По-моему это всем давно уже стало ясно. И как только поклонницы не видят за красивой обложкой мерзкую, злую натуру садиста, восторгаясь на каждом шагу, чуть ли не боготворя и воспевая добродетели. А их нет и в помине. Желание издеваться у тебя в крови. Им ты подпитываешься. Этим ты живешь. Как же вовремя тебя выперли из армии с волчьим билетом. Видимо, даже она, принимая в свои ряды всякое отребье, не смогла переварить такого отморозка как ты.

- Не тебе давать мне оценку, лживая сучка.

- Что, «сладкий кулачок», правда глаза колет? Думаешь, никто не знает кем ты был до того как попал в эту индустрию? Всем все прекрасно известно.