Ариадна так посмотрела на Аркура, сжимая нож, что Бретт поспешил отвлечь ее внимание.

– Значит, ты считаешь, здесь кроется какая-то угроза?

– Не думаю, что угроза велика, – ответила Ариадна, бросив последний яростный взгляд на Аркура. – Мне не кажется, что люди тут всего боятся и готовятся к сражению, а тебе?

– Нет, – подумав, согласился Бретт. – Нет, у меня нет впечатления, что Банулт в осаде. Конечно, не могу сказать, насколько здешние люди плохо подготовились к обороне. Но одно вижу точно – здесь что-то не так, и я намерен выяснить, что именно. Если даже девушка, которая, по твоему мнению, недалекого ума и чересчур доверчива, начинает вдруг осторожничать, правду выяснить будет не так легко, как я думал. Да и предостережение леди Маки прозвучало весьма расплывчато.

– Если ты думаешь, что мне находиться тут небезопасно, есть одна вещь, которую ты можешь сделать.

– Что именно? – уточнил Бретт, не доверяя ее сладкой улыбке.

– Попытайся хоть немного обучить этих несчастных парнишек. Ясно же, что воины, уехавшие во Францию, не потрудились поднатаскать тех, кто занял их место.

– А ведь верно, – пробормотал Каллум. – Давненько мне не доводилось видеть таких неумех, по крайней мере среди тех, кто охраняет ворота.

Все замолчали, потому что Несса и две молоденькие девушки подошли, чтобы убрать со стола объедки и подать гостям фрукты и пироги. И опять же, в отличие от более старшей Нессы, эти девочки держались неуклюже и неуверенно. Бретт решил, что лихорадка, о которой говорила Ариадна, собрала свою дань и среди тех, кто служил в доме.

– Ты уверена, что лихорадки тут больше нет? – спросил он, едва гости снова остались одни.

– Да, – ответила Ариадна, разрезая яблоко. – Я сказала, что беспокоюсь за ребенка, и Мэри хоть и разволновалась, но заверила меня, что со времени последнего случая смерти от лихорадки ни у кого больше не было ни малейших признаков болезни. Судя по ее словам, она забирала людей быстро и жестоко. Пришла в деревню и замок, скосила кучу народа и через две недели ушла, оставив только больных и умирающих. Мэри говорит, лихорадка обрушилась еще и на Гормферах, землю к западу отсюда. Бедное дитя потеряло двух сестер и мать. Но все это случилось около двух лет назад.

– Я слышал о подобном, но такая свирепая, быстрая и смертельная болезнь обычно случается в городах или в армии. Странно слышать о ней тут, где не так уж много народу собралось в одном месте.

– Мэри говорит, что Несса думает, будто ее принесли с собой перегонщики скота. Когда они ушли отсюда, в нескольких милях дальше на их пути еще несколько человек нашли свои могилы. Еще она припоминает, что один из них выглядел не очень здоровым, но перегонщики пришли и ушли так быстро, что никто про них и не вспоминал, пока в Банулте не началась болезнь.

– Должно быть, они останавливались в обоих замках.

– Или их заразил кто-нибудь из Банулта. Мэри говорит, эти два клана до недавнего времени были очень близки между собой.

– Ага, тут есть о чем подумать. Возможно, люди из Гормфераха просто винят в своей болезни жителей Банулта, а на самом деле за этим кроется что-то еще.

– Очень может быть, потому что я думаю, если бы все сводилось только к обвинению в заражении, Мэри сказала бы об этом прямо. В конце концов, запросто могло быть так, что кто-то из Гормфераха заразил перегонщиков скота или одного из тутошних жителей. – Ариадна взглянула на двери в большой зал и заулыбалась, увидев входящую Катриону. – А, кузина. Как раз вовремя к сладкому.

– Простите, что оставила вас одних, но Элисон не привыкла к гостям, и понадобится время, чтобы она поняла, что теперь не сможет получать все сразу, кое-чего придется дожидаться, – проговорила Катриона, усаживаясь рядом с Ариадной. – Я объяснила ей все это, но не уверена, что Элисон поняла, она еще недостаточно большая. А может быть, просто не захотела понять.