Я ошиблась.

Хозяин сунул его мне в рот. Застегнул ремешок на затылке. В следующий миг щёлкнул замочек. Ключ господин убрал в карман.

– Вот теперь хорошо, – он поднялся из-за стола. – Я работать. Вы здесь вместе всё убирайте.

Сказать, что Катя не убиралась – не сказать ничего. Она даже перчатки не сняла. Единственное, что она сделала, это перенесла к мойке тарелку господина. А потом села на стул и попросту наблюдала за мной. Я бы и рада ей сказать, что хозяин приказал убираться нам обеим, но во рту кляп. Я показала ей на тарелку под столом, но она лишь ухмыльнулась и даже пальцем не пошевелила. Пришлось самой всё мыть и убирать. Я ожидала, что она мне что-нибудь скажет. Хоть что-нибудь. Не тут-то было, она хранила молчание, как и наказал хозяин.

«Ну, я тебе, сучка, устрою!» – пообещала я сама себе мысленно.

Самое интересное произошло, когда я уже домыла посуду и вытирала стол вокруг мойки от капель. Катя, вдруг, стянула перчатки. Подошла к раковине и, чуть приоткрыв кран, намочила руки. Затем, не вытирая их, подхватила перчатки и ушла. Я сразу поняла, что она замыслила. Швырнув губку, я направилась следом. Когда вошла в кабинет, она уже стояла возле господина. Как я знала, он не любил когда его отвлекали. Мне иногда подолгу приходилось ждать, когда он закончит мысль и обратит на меня внимание.

Катя не стала соблюдать эти правила, хотя наверняка их знала. Ведь она тоже была игрушкой, а мой хозяин уже тогда был известный сценарист. Наверняка это правило уже действовало. Может, она забыла?

– Мой господин, я всё вымыла! – сказала она.

Как же она хитро воспользовалась тем, что у меня во рту кляп! Вот же сучка! Мне ничего не оставалось, как надеяться, что господин всё понял и сам.

Я подошла и опустилась на колени. Покорно склонила голову.

– А ты, Бля, вообще страх потеряла?! – господин посмотрела снизу вверх на Катю.

Та моментально поняла свою оплошность. Опустилась на колени рядом со мной и елейным тоном произнесла:

– Прости, мой господин.

Я думала, что он её накажет. За то, что отвлекла, за то, что позволила себе разговаривать с ним стоя. Ничего подобного не произошло.

Даже больше – произошло то, чего я меньше всего ожидала.

– Бля, ты сейчас пойдёшь по квартире и будешь выискивать, где нужно убрать, а Шлю будет убирать. Вы должны управиться за два часа. Всё, – махнул он на нас рукой, точно на надоедливых мух. – Надели перчатки и пошли.

Я натягивала перчатки с таким чувством в душе, будто случился апокалипсис и жизнь больше никогда-никогда не будет прежней. В какой-то мере так и было. Судный день случился. Мой персональный судный день.

Я моментально представила, как Катя сейчас начнёт злорадствовать и выискивать пыль в таких труднодоступных уголках квартиры, куда даже тараканы бы забираться не стали.

Мы покинули кабинет. Катя отправилась в столовую. Я поплелась следом. Она первым делом указала мне на крошки под столом. Молча, помня о приказе хозяина. Просто ткнула пальчиком под стол, мол, лезь и приводи в порядок. Признаюсь, я забыла там убрать. Ох как много мне хотелось сказать! Я бы, наверное, даже забыла о приказе господина соблюдать тишину и многое бы сообщила этой дамочке. Может, поэтому кляп в первую очередь мне и достался?

Я хотела как-нибудь взбрыкнуть, но с кляпом во рту это смотрелось бы глупо и нелепо. К тому же Катя опять могла прийти к господину и сказать, что я не выполняю его приказ. А я даже оправдаться не могу… Да и нет у меня, по сути, оправдания. Катя тоже выполняла приказ господина.

Я взяла губку и полезла под стол, где собрала крошки.