С моих губ срывается беззлобный смешок. Вот и поговорили — называется! Хотя в этом вся Женька. Поймала вдохновение — и забыла обо всем. Она, наверное, и спит в обнимку со своим блокнотом.

Пока сестра рисует, я опять думаю о Петрове, прикидываю, какой стакан капучино заказать, когда мы встретимся с ним в кафе. Маленькой порции мне будет, наверное, мало. Лучше потрачусь на пол-литра кофе, чтоб хорошенько этого гада окатить.

Минут через пять Женька удовлетворенно выдыхает и откладывает блокнот в сторону:

— О чем мы говорили?

— Ты жаловалась на папу.

— А, ну да! — Мечтательное выражение с ее лица моментально пропадает, сменяется грустью. — Папа меня достал. Третий день ходит и гундосит: «Женя, подумай хорошенько, стоит ли тебе связывать жизнь с искусством».

— Так ты вроде уже подумала.

— Ага, я так ему и сказала, что уже вообще-то целый год готовлюсь к поступлению в выбранный вуз. А он все равно не отстает. Говорит, что с профессией учителя рисования много не заработать, и я уже через пару лет после окончания универа пожалею о том, что не пошла, например, на бухгалтера.

— Это он по себе судит, — констатирую я. — Он пожалел. А у тебя все будет по-другому. Ты обязательно добьешься успеха.

— А вдруг он все-таки прав? — Женька вздыхает. — Вдруг мне не повезет, и всю оставшуюся жизнь я буду питаться одними макаронами и ходить в старом пальто?

— Не придется, — почти серьезно говорю я. — Ты забыла, что у тебя сестрица — известный блогер? Я же вот-вот стану миллионершей.

— Обязательно станешь, — поддакивает она. — Но при чем здесь я?

— При том. Мы с тобой одной комплекции: когда я разбогатею, буду регулярно отдавать тебе вещи, которые мне надоели. И у тебя каждый год будет новое пальто. Правда, чуть-чуть поношенное.

Она смеется:

— Фух! Мне сразу полегчало. Надо еще привить тебе нормальный вкус, чтобы ты свои миллионы на всякую фигню не тратила.

— Это да! — соглашаюсь я. — Можешь уже начинать заниматься моим эстетическим развитием! И отращивай лапы, а то с обувью номер не прокатит. У меня нога почти на два размера больше.

— Ничего страшного, — веселится Женька. — Обувь мне тоже отдавай. Я буду туда вату напихивать. Бедные художники, они, знаешь ли, не привередливы. Кстати, против поношенной квартирки я тоже возражать не буду.

— Очень хорошо, — хмыкаю я. — А то я в последнее время волновалась, куда же буду наскучившую недвижимость девать.

— О, кстати, насчет недвижимости! — Женька вдруг хлопает себя ладонью по лбу и подскакивает со стула. — Совсем забыла! Я же, когда недавно ездила в торговый центр за купальником, заскочила на небольшую ярмарку квартир. Целую кучу рекламных листовок для тебя набрала.

Она тут же убегает к себе в комнату, а через минуту возвращается оттуда уже с пакетом макулатуры:

— Вот! Изучай! Там прикольные варианты были.

— Спасибо, Жень. — Я немедленно высыпаю листовки на стол и тщательно перебираю.

За последние месяцы мне удалось неплохо заработать на своих влогах. Когда я сменила концепцию канала и стала вести себя более раскованно, подписчики ко мне хлынули рекой. Еще чуть-чуть подкоплю и смогу позволить себе пусть крохотное, но свое жилье.

Один из рекламных проспектов вызывает у меня особый интерес. «Купи две квартиры-студии и получи скидку в полмиллиона!» — гласит яркая надпись. Ну прямо на больную мозоль! Я всегда мечтала купить сразу две квартиры: одну — себе, другую — Женьке.

Сестра очень помогает мне с влогами, и мне хочется ее за это отблагодарить. А еще я хочу, чтобы она в ближайшие годы развивала свои блестящие способности, а не бегала по подработкам в надежде собрать на первый взнос по ипотеке.