«Ладно, ничего страшного. Не теряйте самообладания», – сказал Кеннеди Клею.

«Господин президент, – ответил Клей с присущей ему прямотой, – с нервами у нас все в порядке. Нас больше волнует, как с нервами у ваших советников в Вашингтоне».

Прошло полвека с возведения Берлинской стены, появившейся в середине первого года президентства Кеннеди, но только сейчас мы получили доступ к личной переписке, рассказам и недавно рассекреченным документам в США, Германии и России, дающим возможность более уверенно рассказать о силах, сформировавших исторические события в 1961 году. Эта повесть подобна большинству эпических драм о времени (календарный год), месте (Берлин и мировые столицы, повлиявшие на его судьбу) и, главное, о людях.

И немного об отношениях между двумя масштабными личностями своего времени, столь непохожими во всех проявлениях, преследовавшими разные цели, Джоном Ф. Кеннеди и Никитой Хрущевым.

Кеннеди вышел на мировую арену в январе 1961 года после победы, одержанной самым незначительным большинством с 1916 года, придя на смену президенту-республиканцу Дуайту Дэвиду Эйзенхауэру, который был у власти два срока и которого Кеннеди обвинил в том, что он позволил советским коммунистам приблизиться к США в военном и экономическом отношении. Кеннеди был самым молодым президентом в истории Соединенных Штатов, сорокатрехлетний сын мультимиллионера, выдвинутый своим чрезвычайно амбициозным отцом, любимый старший сын которого, Джозеф-младший, погиб на войне. Новый президент, красивый, харизматичный мужчина, блестящий оратор, страдал многими болезнями, от болезни Аддисона до радикулита и постоянных болей в позвоночнике. Хотя Кеннеди выглядел уверенным в себе человеком, на самом деле он совершенно не понимал, как вести себя с Советами. Он хотел быть великим президентом, таким как Авраам Линкольн и Франклин Делано Рузвельт, но его волновало, что именно война дала шанс Линкольну и Рузвельту занять свое место в истории. Он понимал, что в 1960-х годах война будет ядерной.

Зачастую первый год президентства может быть весьма опасным, даже для более опытного президента, чем был Кеннеди, поскольку все проблемы находящегося в сложном положении мира переходят от старой администрации к новой. В течение первых пяти месяцев нахождения у власти Кеннеди вынес несколько ударов, которые сам же и инициировал, от неправильных действий в заливе Свиней до Венского саммита, где, по его собственным словам, Хрущев отколошматил его и держался с ним грубо. Однако нигде ставки не были выше, чем в Берлине, главной арене состязания между Соединенными Штатами и Советским Союзом.

Хрущев отличался от Кеннеди и темпераментом, и воспитанием. Шестидесятисемилетний внук крепостного крестьянина и сын шахтера был импульсивен там, где Кеннеди проявлял нерешительность, и высокопарен там, где Кеннеди был сдержанным. Его настроение менялось от глубоко сидевшей в нем неуверенности человека, обучившегося грамоте только в двадцать лет, до самоуверенности человека, который, несмотря на все препятствия, расчистил себе путь к власти, не гнушаясь никакими методами. В 1961 году Хрущев, замешанный в преступлениях своего наставника Иосифа Сталина и отрекшийся от Сталина после его смерти, колебался между интуицией, говорившей о необходимости реформ и улучшения отношений с Западом, и привычкой к авторитаризму и конфронтации. Он был убежден, что сможет наилучшим образом продвигать интересы Советского Союза путем мирного сосуществования и соревнования с Западом, и в то же время испытывал сильное давление тех, кто стремился к обострению отношений с Вашингтоном, и тех, кто требовал любым путем остановить отток беженцев, который мог привести к уничтожению Восточной Германии.