- Я хочу видеть его сейчас, а не через пять лет. – голос Туманского возвращает меня из моих мыслей.

- Хоти, кто же тебе мешает? Эх, я тоже много чего хочу. – с грустью вздыхаю я, опуская глаза вниз, благодаря чему наблюдаю оттопыренные карманы у его брюк, кто-то в бешенстве и сжал руки в кулаки. Пфф… Побесись, побесись, тебе полезно.

- Я пришел нормально поговорить, но могу и по-другому. Для тебя же лучше быть посговорчивее. – его тон напоминал голос автоответчика.

Смешно. Туманский и правда решил, что я испугаюсь? Я мама трех мальчишек, бывшая жена двух козлов и бывшая невеста третьего, директор женского коллектива, человек который регулярно имеет дело с нервными клиентками, человек, который выкарабкался из полной жо.. трубы, куда он же меня загнал… и я испугаюсь??? Ха-ха три раза.

- Свали в туман, Туманский, и не появляйся больше мне на глаза, не вынуждай меня заявлять на тебя в полицию за угрозы и шантаж.

- Я не угрожаю, а предупреждаю. Закон, будет тебе известно, на моей стороне. – сверкнул довольным блеском в глазах.

- Даже любопытно стало в каком месте? – усмехнулась, скривив рот.

Он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда сложенный в несколько раз лист. Развернув его, Туманский протянул бумагу мне.

- У меня есть доказательство того, что Алексей мой сын. – с важностью в голосе заявил он.

Я мельком взглянула в листок и в глазах на несколько секунд потемнело. Это было еще одной невидимой пощечиной мне. Туманский провел экспертизу ДНК. Сначала я была шалавой, мой сын – нагулянным выродком, а теперь в добавок эта экспертиза. Сколько еще унижения я должна вытерпеть от Туманского и его семейства? Сколько мне еще придется расплачиваться за свою глупую девичью влюбленность и доверчивость? С какой стати? Что они о себе возомнили?

Подняла руку и забрала лист, делая вид, что собираюсь внимательно изучить документ, хотя мне этого и не требовалось, я отлично знаю кто биологический отец моего ребенка. Козлина, стоявшая напротив меня, тогда был у меня первым и единственным. Забрав лист, медленно начинаю комкать его в руке. Затем, движениями, словно стираю вручную шорты сына, увеличиваю мягкость бумаги, как когда-то люди поступали с куском газеты.

- И чего ты пытаешься этим добиться? – хмыкает он. – У тебя в руке копия. Я за секунду распечатаю новую.

- Туманский, я всего лишь забочусь о твоей заднице. – спокойно отвечаю ему. – Вот теперь тебе им будет удобнее подтереться. – оттопыриваю одной рукой пиджак Туманского, а второй запихиваю измятый, но затем расправленный листок. – Ты, похоже круглый дурак, если считаешь, что я не знаю законов. Именно то, что я сказала, ты можешь сделать с этим документом и всеми его копиями. Ни я, ни отец Лешки не давали разрешения на изъятие биологического материала у нашего ребенка и проведение подобной экспертизы. Напротив, мы можем привлечь тебя к ответственности за подобные действия. Ты совсем идиот, раз принес мне доказательства своих незаконных действий. Считай, что я тебя снисходительно пожалела, не воспользовавшись предоставленным случаем и решив сохранить тебе работу. Вряд ли твой начальник обрадовался бы твоим проблемам с законом. – вновь наблюдаю пульсирующие желваки на его лице, которое слегка начинало краснеть. – И Туманский, я так понимаю ты не только в этом влез в частную жизнь других людей? Наверняка уже выяснил, что у Лешки есть отец. Так вот, предупреждаю, за раскрытие тайны усыновления, проблемы с законом тоже появляются.

- Я хорошо знаю закон. Я в суд пойду. – сквозь зубы произнес он.